К солнцу за горизонт

Я рассеянно посмотрела на молочный зуб. Даже при такой жизни Хэмин неустанно растет. Растут его кости, он становится выше, появляются мышцы. Столько лет ему еще отпущено! Я сжала зуб в ладони. «Ни в коем случае нельзя его потерять!» – подумала я и тут же почувствовала, что обязательно его потеряю – таким крохотным он был.

Когда Хэмин уснул, я показала зуб Тану.

– Может, вернемся в Корею? – предложил он.

– Мы ведь оттуда бежали, забыл? Теперь это обитель ненормальных, которые едят печень детей.

– Возможно, сейчас все изменилось. Давай вернемся. Начнем там все с начала. Мы хорошо знаем свою страну. Знаем, что и где там находится, и сможем добраться до любого места.

Интересно, что он собирается начать с начала? Хэмин растет уже сейчас, даже пока спит.

– ……Пока мы добираемся до Кореи, в эти земли придет весна.

– В Корею тоже придет весна.

– Дорога обратно может быть еще более опасной. Теперь у нас нет машины, и весь этот путь нам придется проделать пешком.

– Но ведь куда-то идти все равно нужно.

– Но ведь мы бросили все и приехали сюда не ради того, чтобы возвращаться!

– Тогда куда ты предлагаешь идти?

– Вернуться в Корею мы не можем. Там ничего не осталось, дорогой!

– Вот всегда ты так! Что бы я ни сказал, ты обязательно возразишь, – Тан вдруг рассердился. – Ты не доверяешь мне, вот и стоишь на своем!

Я не ответила. Не хотелось ссориться. Мы с Таном не могли уснуть и долго ворочались. Неужели на этих просторах не найдется места, где мы втроем сможем схорониться? Тан встал, побродил по темному помещению и позвал меня в угол комнаты. Я подошла. Тан уложил меня на пол и снял штаны. Я сказала, что не хочу, но он попытался войти в меня силой. В Корее наш секс проходил так: Тан смотрел в зале телевизор, потом заходил в спальню, стягивал с меня штаны, входил, через несколько минут эякулировал, надевал штаны и возвращался в зал смотреть телевизор. Это повторялось примерно раз в два месяца. Ни до секса, ни после между нами не было ничего, что можно было бы назвать диалогом. Поцелуев и ласк тоже не было. Этот акт был сродни какой-то обязанности, сродни тому, чтобы почесать зудящее место. И теперь Тан собирался сделать то же самое. Я почувствовала боль и оттолкнула его.

– Я твой муж! – настаивал он. – Твой муж, а не какой-то зверь! – было непонятно, злится он или просит. – Я решил, что сойду с ума, если мы не сделаем хотя бы это. Мы ведь ничего не можем! Здесь мы ничего не можем сделать по своему желанию!

Похоже, он искал чего-то привычного. Искал единственную привычную вещь в этом чужом, пугающем и тревожном месте. Тан снова попытался войти, но я отстранилась.

Он навис надо мной и тихо произнес:

– Что нам теперь делать? Дорогая, куда мы отправимся? Куда мы можем пойти?

Упали тяжелые капли. Тан плакал. Какой была женщина, которую он любил? Он говорил ей, что любит? Он правда любил ее? До сих пор любит? Мы вообще знаем, что такое любовь? В моем любопытстве не осталось ни усталости, ни стыда, ни злости и ревности. Захотелось спросить: «Ты правда знаешь, что такое любовь? Не та любовь, которой мы любим Хэрим и Хэмина, а чувство, которое возникает к абсолютно чужому человеку – ты его хоть раз испытывал?»

Я встала и натянула штаны. Тан, сопя, тоже застегнул брюки.

– Какой она была? – спросила я.

Тан, посмотрел на меня, вытирая щеки.

– Какой была женщина, с которой ты встречался пять лет назад?

Его лицо исказилось. Я хотела хоть раз обо всем его расспросить: где и как они встретились, были ли их отношения серьезными, почему он не расстался со мной, и обо всем прочем.

– Ты знала и ничего не сделала? – спросил он.

Я кивнула. Он надолго замолчал, а потом ответил, что ему нечего рассказывать.

– Все равно расскажи. Это то, что мы можем сделать.

– Как я могу рассказать это тебе? Каким бы сукиным сыном я ни был……

– Мне все равно.

– ……

– Ты ведь знаешь.

– Не знаю. Ничего я не знаю.

– Ведь я тебя не люблю. И ты меня тоже?

Тан изменился в лице.

– Зачем ты говоришь все это?

– Дорогой, мы связаны пусть и не любовью, но очень многими вещами. Мы прошли вместе через столько трудностей и приехали сюда тоже вместе. Можно и это назвать любовью, но если и нет, то какая разница.

– ……

– ……

– Все равно не говори так.

– Это ведь лучше, чем быть дураком, который ни о чем не догадывается.

– Я тебя не понимаю.

– ……Мне интересно.

– Значит, тогда и нужно было спрашивать.

– Тогда я не интересовалась.

– Почему?

– Не было времени.

– А сейчас появилось?

Я усмехнулась.

– Именно. Время – это все, что у нас осталось.