К суду истории. О Сталине и сталинизме

Римский император Нерон, считавший себя великим артистом и великим поэтом, убивал нередко не только тех, кто сомневался в его талантах, но и тех, кто действительно превосходил этого тщеславного императора в искусстве сочинять стихи или играть на сцене. Он велел разрушить статуи и бюсты великих артистов прежних лет, а вечный Рим переименовать в Неронополь. И таковы же были действия Сталина, который ненавидел людей, имевших заслуги сравнимые или даже большие, чем заслуги Сталина. Тысячи предприятий в стране носили имя Сталина, еще больше улиц и площадей. А сколько было городов, названных в честь Сталина: Сталинск, Сталино, Сталинград, Сталинир, Сталинабад, Сталинакан, Сталин, Сталиноварош – всего не перечислишь.

До революции Сталин не принадлежал к основному руководящему ядру партии большевиков, образовавшемуся вокруг Ленина. Лишь в 1912 году Сталин был заочно избран в ЦК партии, но в 1913 году ссылка в Туруханский край лишила его возможности продолжать активную работу в партии. Гораздо скромнее, чем утверждала последующая легенда, была роль Сталина в работе Закавказской организации большевиков – и в Баку, и особенно в Тифлисе. До революции Ленин вообще мало знал Сталина. После короткой встречи в Таммерфорсе Ленин в 1912 году еще раз встречался со Сталиным в Кракове. В эти дни Ленин писал Горькому: «У нас один чудесный грузин засел и пишет для "Просвещения" большую статью, собрав все австрийские и прочие материалы» [513] . Но знакомство Ленина со Сталиным было весьма непродолжительным, так что Ленин забыл даже фамилию этого «чудесного грузина». В июле 1915 года Ленин писал Зиновьеву: «Не помните ли фамилию Кобы?» Но Зиновьев, видимо, также забыл эту фамилию, и Ленин через несколько месяцев спрашивает В. А. Карпинского: «Большая просьба: узнайте (от Степко или Михи и т. п.) фамилию «Кобы» (Иосиф Дж... Мы забыли). Очень важно!!!» [514]

Но Сталин хотел восхваления не только нынешней, но и всей прошлой деятельности. Миф о Сталине вступал здесь в явное противоречие с историей партии, которую стали беззастенчиво фальсифицировать. Но были живы еще участники этой истории, они мешали Сталину и его легенде. Они знали, например, что газета «Брдзола», которую так восхвалял Берия, вышла в свет только 4 раза и представляла собой небольшой листок. Было поэтому нелепо приравнивать или сравнивать «Брдзолу» и «Искру». Эти люди знали, что не Сталин был создателем знаменитой Бакинской типографии, как утверждал в своей книжке Берия. Одно это могло стать для Сталина и Берии достаточным мотивом для уничтожения многих большевиков, заслуги которых приписывались затем Сталину. Подобным образом был создан миф о «двух вождях» Октябрьской революции и о «решающих заслугах» Сталина в победах Красной Армии в годы Гражданской войны.

В различного рода воспоминаниях о Сталине, печатавшихся в эпоху Брежнева с целью частичной реабилитации Сталина, нередко подчеркивается его «скромность». Можно узнать из этих публикаций, что Сталин не любил роскоши, предпочитал грубую пищу и скромные квартиры и т. п. Когда в июле 1945 года в Потсдаме готовилась встреча Сталина, Черчилля и Трумэна, то квартирно-эксплуатационный отдел фронта получил приказ готовить виллу для Сталина «не хуже, чем для Рузвельта и Черчилля». Однако приехавший из Москвы начальник охраны Сталина генерал Власик велел все переделать, так как «Сталин не любит роскоши». Ковры и кровати срочно убрали. В кабинете поставили простой дубовый стол, в спальне – диван, вместо ковров постелили дорожки [515] . Действительно, Сталин не присваивал себе, как это делал Тито, бывших царских дворцов и резиденций. Он присваивал себе заслуги убитых им революционеров.

Сталин не хотел жить во дворцах, но он, по-видимому, с молодых лет вынашивал в себе мечту о богоподобном вожде. Он писал в 1924 году: «Ленин рисовался в моем воображении в виде великана, статного и представительного. Каково же было мое разочарование, когда я увидел самого обыкновенного человека... Принято, что перед появлением "великого человека" члены собрания предупреждают: "Тссс... он идет". Эта обрядность казалась мне не лишней, ибо она импонирует, внушает уважение. Каково же было мое разочарование, когда я узнал, что Ленин явился на собрание раньше других делегатов и, забившись где-то в углу, по-простецки ведет беседу, самую обыкновенную беседу с самыми обыкновенными делегатами конференции. Не скрою, что это показалось мне тогда некоторым нарушением необходимых правил» [516] .

Люди, которые знали Сталина, часто отмечают не только честолюбие, тщеславие и жестокость этого человека, но и его грубость, недостаточную культуру, неинтеллигентность. Младший брат Серго К. К. Орджоникидзе писал в своих неопубликованных воспоминаниях: