К величайшим вершинам. Как я столкнулась с опасностью на К2, обрела смирение и поднялась на гору истины

Через несколько минут к нам присоединился Остин, и мы сфотографировали друг друга на вершине под сияющим синим небом. Мы позировали у сваренного из свинцовых труб креста, стоя на заостренном пике, напоминавшем широкополую шляпу ведьмы. Тучи сгустились, и вскоре вокруг нас посыпался снег. Вершина – лишь середина пути, напомнила я себе. Дэниел жестом велел нам спускаться, и я сосредоточилась на крутых скалах. Начиная переход через траверс, поняла, что теряю жидкость. Усталость охватывала тело, сначала мышцы туловища, потом конечности, незаметно просачиваясь все дальше, словно густой ядовитый сок, и двигаться с каждым шагом становилось все труднее. Теперь мне приходилось расплачиваться за все дни, когда я пропускала тренировки. Не зря говорят, что выплата долгов дается тяжелее всего.

Неведомо откуда на нас налетела слепящая метель на стальной волне ледяного ветра. Я тихо кипела, не в силах понять, как Дэниел, с маниакальным упорст-вом следивший за сводками погоды, упустил возможность ненастья? И почему я сама ничего не заметила? Сама себя-то я считала опытным знатоком погоды. Еще в детстве мне нравились бури и грозы, казалось, я умею настраиваться на небо на какой-то интуитивной волне. Мы с Беном считали, сколько секунд пройдет (раз Миссисипи, два Миссисипи) от вспышки молнии до раската грома, потом делили результат на пять и прикидывали, далеко ли от нас гроза. Чаще всего мы игнорировали старое правило «Если гром – иди в дом» и ждали грома, игнорируя и более настоятельное правило «Увидел – беги» и лишь потом прятались. Теоретически я люблю хорошее ненастье, но это была просто нескончаемая, беспощадная атака. Я даже не помню, как мы дошли до Пласа-де-Мулас.

Теперь-то я поняла, почему эта гора так тяжело дается альпинистам и почему столько народу возвращается с нее с пустыми руками. Все было несложно, кроме самого дня восхождения. Как в старом анекдоте. «Ну а в остальном вам понравилась пьеса, миссис Линкольн?» Друзья из Грахалеса приняли нас, согрели, накормили снеками, напоили чаем и разрешили раскатать наши спальники на полу своей палатки-столовой, чтобы нам не надо было ставить свои. Художник принес мне свою картину, которую я купила, и, когда Дэниел фотографировал нас, этот странный человек подхватил меня на руки. Фотография вышла уморительная, но я поразилась, с какой легкостью он сгреб меня в объятия и поднял, словно тряпичную куклу.

На следующий день мы вышли из лагеря под холодным проливным дождем, словно три вымокшие крысы. Остин не мог за мной угнаться из-за мозолей на стопах после забытых в ботинках грелок, но я боялась, что, стоит только замедлиться, и я заработаю переохлаждение. Я чувствовала, как тепло покидает тело быстрее, чем я успеваю снова нагреть его, и продолжала шагать, уговаривая его.

– Ну же, мальчики, давайте. Нас ждет Miller. Вернее, мальбек.

Вернувшись в Мендосу, мы наконец-то вымылись и переоделись в сухое, а потом предались праздничному обеду с обильными возлияниями. Но прежде, чем я, пошатываясь, пошла спать, набрала номер Джонатана. Нет-нет-нет, я не забыла позвонить ему. Хватит мне того, что он устроил в прошлый раз.

– У меня получилось! И я привезу тебе самый лучший мальбек на свете! Он просто прекрасен.

– Но все же хуже, чем фразцузское бордо или бургундское.

– Да ладно тебе, муж. Это же Новый Свет. Нельзя же вечно торчать в Старом Свете.

На местном рынке я купила разноцветные сумки и браслеты инков для Меган и Лары, наших крестниц в Лондоне, а для мальчиков Пиппы купила футболки с надписью «Я побывал на Аконкагуа».

Вернувшись в Бостон, я вздохнула с облегчением. С Семью вершинами закончено, а от Большого шлема меня отделяет всего один полюс.

Глава 19

К вершине горы ведет множество троп, но вид оттуда всегда один и тот же.

Неизвестный автор

У меня было два месяца на подготовку к Северному полюсу, и я решила использовать их по максимуму. Я все еще кашляла, но ноги понемногу заживали. Пора было выбираться и начинать буксировать проклятую шину. Никогда больше не стану отказываться от тренировок, к тому же я была полна решимости вернуться к нормальной жизни: проводить время с Джонатаном и друзьями. Я не полностью осознала, насколько выпала из жизни, пока не оказалась на улице Манхэттена вместе с прилетевшей из Гонконга Стефани. Пока мы прогуливались, рассматривая витрины, я сказала, не задумываясь.

– Мне надо быстро в туалет. Погоди, я сейчас отойду и… Ох ты! – я спохватилась, и мы с ней расхохотались.

– Нет, дорогуша, – мягко сказала Стефани. – Ты снова в бетонных джунглях.

Мы опять рассмеялись, и я ощутила себя тряпичной куклой, словно меня опять неожиданно подхватили на руки.

За обедом Стефани сказала:

– Я тут смотрела статистику Семи вершин. Самой быстрой женщине на Семь вершин потребовался почти год. Ты могла бы побить ее рекорд, если снова поднимешься на Килиманджаро.

– Что-то я не пойму, – ответила я. – Я же прошла Семь вершин. И на Килиманджаро я была.