К величайшим вершинам. Как я столкнулась с опасностью на К2, обрела смирение и поднялась на гору истины

Пора снова подниматься на гору. Снег стал глубже, скалы были скользкими, а ветер таким же свирепым, как и раньше. Я беспокоилась о двух альпинистах, у которых на то, чтобы добраться до лагеря, ушло больше времени, чем обычно. К тому моменту, как мы дошли до второго лагеря, один альпинист уже повернул назад. Я начинала кашлять и молила Бога, чтобы только это не оказалось инфекцией в носоглотке или легких. Весь следующий день я провела в спальнике, читала и заставила себя выпить почти 5 литров воды. Дава Гьялдже Шерпа, который поднялся с нами и был со мной в одной палатке, предложил мне тигровый бальзам и спросил:

– Что вы думаете насчет завтра?

– Давай встанем в шесть и поднимемся в Дымоход. Затем можем направиться в третий лагерь и посмотреть, много ли там снега, – ответила я. – Пемба и Фазаль хотят пойти в третий лагерь и проверить, на месте ли перильные веревки после всех лавин.

Утром мы с Давой Гьялдже поднялись в верхний второй лагерь и увидели там тот же самый продуваемый ветрами город-призрак, который я видела раньше: искореженные каркасы палаток, обрывки ярко-желтой ткани, местами придавленные упавшими камнями, хлопающие на ветру. Мы продолжали подниматься, медленно и осторожно, прошли половину расстояния до третьего лагеря и только потом решили повернуть назад. К тому времени, как мы добрались до нижнего второго лагеря, Пемба передал по рации, что они с Фазалем достигли третьего. Они собирались заночевать там и посмотреть, не наладится ли погода. После двух ночевок во втором лагере мы с Давой Гьялдже решили спуститься в базовый лагерь. Уже темнело, а это самое неподходящее время для того, чтобы преодолевать лабиринт ледопада, но я слышала, с каким хрипом воздух, плотный и колючий, на вдохе и выдохе проходил через мои легкие. Все, чего мне хотелось – добраться до своей палатки.

– Видишь впереди свет? – спросила я Даву Гьялдже.

Когда я устаю, зрение подводит меня, так что я вполне могла принять за свет отблеск луны с неба.

– Думаю, да, – он помахал рукой и крикнул: – Эй!

Если кто-то и ответил нам, звук унес ветер, но, когда свет налобника закачался ближе, я рассмотрела, что это один из помощников повара вышел нам навстречу с колой и печеньем. Я едва смогла хрипло проговорить слова благодарности. Руки внезапно так ослабели, что я не смогла удержать кружку. В тот вечер я пропустила ужин. Начала пить курс антибиотиков, и только потом заснула прямо в носках.

На следующее утро исполнила ненавистный мне альпинистский ритуал, сунув голову под полотенце над миской с горячей водой и ментоловым маслом. Хитрость при проведении ингаляции состоит в том, чтобы назначить надежного человека следить за временем, причем желательно выбирать того, кто еще не возненавидел вас. Эту процедуру часто проводят в палатке-столовой, и это отвратительно, потому что, можете мне поверить, стоит только одному кашляющему альпинисту засесть там, и можно готовить миски с кипятком для всех и каждого, настолько быстро эта гадость распространяется. Через минуту я ощутила, как от быстродействующего эликсира поднимается горячий пар, и меня охватил приступ лающего кашля, заставив извергать в миску омерзительные сгустки кровавой мокроты.

Была уже середина июля, и похоже, что еще один сезон пройдет без единого восхождения на К2. Дождь превратил наш лагерь в болотистую трясину, которая покрылась опасной ледяной коркой, чуть только село солнце, но благодаря ливням у меня образовалось несколько дней на отдых и прием антибиотиков. Когда команда начала нервничать из-за того, что время уходило, а дома всех ждали неотложные дела, мы начали гипотетическое планирование.

– Два вопроса, – сказал Пемба, сидя напротив меня в палатке-столовой. – Во-первых, как думаете, не скооперироваться ли нам с Расселом Брайсом по поводу восхождения ближе к концу июля? А во-вторых, готовы ли вы пойти сначала на Броуд-Пик, а потом уже на К2? Сильви должна уехать в конце июля.

Я чувствовала, что все взгляды устремлены на меня, пока остальные в палатке ждали моего ответа, и снова почувствовала уникальный момент принятия решения женщиной-руководителем, точь-в-точь, как на горе Рейнир. Нужно принять решение. Что же выбрать? Попробовать определить, далеко ли мы продвинемся, если будем действовать всей группой? Или некоторым захочется остаться тут, пока другие пойдут на вершину?

– Послушайте, – сказала я, – с самого начала самым важным принципом этой экспедиции была наша самодостаточность. Вот почему мы привезли семь тонн снаряжения, палатки, припасы и кислород. Вот почему у нас больше 6,5 км веревки. У нас есть талантливые, опытные альпинисты, способные подняться на вершину. Что нам нужно, так это окно погоды, но пока оно не больше игольного ушка. Команда Рассела на один дневной переход и один лагерь отстает от нас, к тому же они пойдут по другому маршруту. Думаю, это плохая идея.