К величайшим вершинам. Как я столкнулась с опасностью на К2, обрела смирение и поднялась на гору истины

Я повернулась к человеку, который всего мгновение назад был Дануру, но теперь он стал красавицей-пакистанкой вроде тех, кого я представляла себе, читая книгу воспоминаний накануне. Я заметила, что и Карми Рита Шерпа тоже преобразился, приближаясь ко мне, и эти две девушки приветствовали друг друга мелодичным смехом. Кислородная маска Дануру превратилась теперь в чадру, полупрозрачная ткань, задрапированная мягкими складками, скрывала большую часть лица, только ярко светились большие карие глаза. Она моргнула длинными, пышными ресницами и обратилась ко мне. сказала:

– Пойдем. Иди за нами.

– По-моему… Мой баллон кислорода… – я в недоумении уставилась на них.

– Пойдем, диди, – женщины протянули ко мне изящные руки. Их голоса звенели, как колокольчики на ветру. – Иди за нами. Мы отведем тебя на вершину.

Я позволила им взять меня за руки, чувствуя в этот момент лишь любовь. Свою любовь к ним. Их любовь ко мне. Облака внизу. Небеса наверху. Любовь, доверие, бесконечная синяя вечность… ну, или нечто вроде того… Я шагала я ними в ногу, один ботинок на камень тут, другой ботинок на камень чуть впереди, один, другой… И вдруг я оказалась высоко-высоко и увидела потрясающе красивый вид, сиявший в лучах солнца так ярко, что краски переливались от морозно-серебристых тонов до голубовато-серых оттенков. Ослепительная красота. Невероятная. Сияние, подобное лунным камням. Словно роскошная палетка теней для век. Мы поднялись к самой вершине горы и прошли по узенькой тропинке туда, где были привязаны молитвенные флаги: они трепетали на ветру, словно огромная стая разноцветных птиц, вспугнутых чистейшим бризом. Трепетали и будто щебетали «вершина, вершина, вершина».

Я неподвижно стояла на вершине Чо-Ойю. Страна гор складками лежала вокруг меня, распахнув свои колоссальные объятия. Я видела тех, с кем еще была незнакома, – Лхоцзе, Нупцзе, Макалу – Шишабангму, с которой только недавно познакомилась. И из всех гор, поднимавшихся передо мной, одна прочно приковала к себе взгляд. Эверест. Джомолунгма. Объект моих стремлений. Вот мой момент истины. Гора высилась передо мной, она не прогоняла меня и не отстранялась. Ей было не занимать терпения, ведь спешить ей некуда, ей подвластно все время на свете. И я дала ей обещание, которое могу сформулировать лишь на клеточном уровне.

Французский поэт и сюрреалист Рене Домаль оставил свой роман «Гора Аналог» незаконченным, так как в 36 лет умер от туберкулеза, но в своей книге он написал: «Тому, что наверху, известно то, что находится внизу, однако то, что внизу, не ведает о том, что наверху. Человек поднимается и познает это. Потом он спускается, и больше ему ничего не видно. Но он видел». В этом и состоял так тяжело давшийся мне урок Чо-Ойю: к лучшему это или к худшему, однако перспектива позволяет увидеть общую картину.

Дэниел подошел и поднял руку, чтобы отбить мою ладонь. Я ударила его по перчатке и ощутила резкую отдачу во всей руке до самого плеча. Он произнес какую-то ерунду о двойном восхождении и поднял бутылку с водой к восходящему солнцу. Минуту мы сидели, быстро перекусывая и глотая воду. Мне по-прежнему казалось, что череп отделился от шеи и висит над плечами, как пузырь, но восполнение потери жидкости помогло. Дэниел и Норман направились вниз, я смотрела им вслед, чувст-вуя себя отстраненной, блаженно равнодушной. Чуть позже я начала спуск в компании моих подруг-пакистанок, они снова стали шерпами, когда воздух стал гуще, и галлюцинации исчезли. Мне было немного грустно видеть, как они пропадают.

Когда мы добрались до второго лагеря, Дануру и Карма Рита принялись складывать палатки и снаряжение, а я вместо того, чтобы ждать их, решила двинуться вниз самостоятельно. Мне всегда хорошо давались спуски, поэтому совсем скоро я догнала Дэниела с Норманом, которые собирались спускаться дюльфером вниз по главной стене до первого лагеря.

– Эй, Дэниел! – крикнула я, и он помахал мне.

– Ванесса! Спускайся с нами.

Я рада тому, что он был рядом и мог контролировать мой дюльфер. Я все еще чувствовала себя немного неуверенно после галлюцинаций. Голова, как в легком опьянении, чуть плыла от мысли о том, что мы удачно побывали на двух вершинах.

– Я пойду первым, – сказал Дэниел, – потом Ванесса, и мы встретимся с тобой на карнизе, Норман.

Спуск был длинный, а места на карнизе хватало лишь для того, чтобы стоять. Оказавшись там, надо было расположиться на скале боком, прижавшись спиной к отвесному склону. Дэниел спустился вниз и через мгновение окликнул меня, приглашая начать движение. Проверив веревку, я крикнула Дэниелу:

– Иду!