К величайшим вершинам. Как я столкнулась с опасностью на К2, обрела смирение и поднялась на гору истины

Когда мы проснулись, оказалось, что мони и дани обо всем договорились. На официальной церемонии в присутствии обоих племен неуступчивый вождь вызвал отобранных кандидатов, и я поразилась, увидев, что почти половина носильщиков – женщины: они вышли вперед, босые, удерживая на головах и спинах баулы с продуктами и снаряжением.

Джойо велел сесть на мотоциклы, которые доставят нас к началу тропы. Я подскакивала, цепляясь за жесткое кожаное сиденье мотоцикла, за рулем которого был индонезиец Ивел Книвел. Мы с ревом неслись по дороге, разбрызгивая лужи грязи и подлетая вверх на спутанных корнях и ухабах, и оставили остальных далеко позади. «Плыви по течению, плыви по течению», – твердила я себе. Давненько, правда, но мне доводилось ездить на Харлее.

Начался проливной дождь, поэтому я отцепилась от сиденья и жестами стала уговаривать водителя остановиться, и он, наконец, уступил. С облегчением увидев, что остальные поднимаются на холм, я сняла рюкзак и достала плащ. Книвел выразительно жестикулировал, взяв в руки мою куртку, пока я складывала в рюкзак остальные вещи. Я подумала, что он хочет протянуть ее мне и повернулась к нему, думая «Ах, какой славный малый!». Но, посмотрев через плечо, обнаружила, что он натягивает на себя мою куртку.

– Ой… Эй, ладно… – не желая оскорблять или смущать его, я просто позволила ему забрать куртку.

Рут подъехала к нам, увидела, что происходит, и расхохоталась до колик. Черт, ну и дура же я иногда. Проехав немного дальше, мы снова остановились. Из ниоткуда возникли двое молодых людей и шагнули вперед. Фонарями они сначала махнули поперек дороги, а затем провели прямую линию по грязи. Никакого коммуникационного барьера. Проход закрыт. Я не ощутила особой угрозы ведь им было лет по 18, и за ухом у одного торчала маргаритка, но потом они заговорили, жестикулируя и повышая голоса. Я встала между ними и предложила им два шоколадных батончика, это же международный язык шоколада. Они закивали, и мы стояли, жевали шоколад и улыбались друг другу, пока не подошли вождь с Джойо.

– Они хотят денег, – сказал Джойо, – за проход.

– Как это? – уточнила я. – Разве это их земля?

– Об этом должны договариваться местные, – ответил Джойо. – Давайте подождем чиновника.

Мы дождались местного чиновника, был выплачен мини-выкуп, и дело было сделано: нам разрешили пройти к началу тропы и начать подъем пешком. Мы двигались довольно споро, миновали небольшие селения и уединенные фермы и устроились на ночлег в хижинах немногим лучше загонов, в которых крестьяне держали своих драгоценных свиней. Я подоткнула москитный полог и провалилась в беспокойный сон, прислушиваясь к шороху и писку крыс в темноте. По крайней мере, я думаю, это были крысы.

На следующее утро мы проснулись и увидели, что мужчины, которым не удалось стать нашими носильщиками, шли за нами и теперь спят на земле рядом со своими женами. Они шли за экспедицией, не сводя глаз с женщин – разумеется, они ни разу не предложили им помочь, но громко переговаривались. Мужчины точили свои мачете, а дети носились вокруг и сновали под ногами. У некоторых малышей из носа текли густые желтые сопли, так что я старалась держаться от них подальше, и не из страха, что заболею. Совсем наоборот. Я знала, что после прививки от гриппа являюсь носителем вируса и беспокоилась, что они могут подцепить его от меня, а ведь к этой болезни их иммунная система не приспособлена.

Мы шли через джунгли, пересекали реки и ручьи. Ну вот и сапоги пригодились. Я прошагала в них все утро, ноги остались сухими, да и пиявок я не набрала. Затем мы приблизились к мосту, который патрулировал (или троллил) мускулистый тип, размахивавший широким мачете. После часа оживленных переговоров, во время которых, как мне показалось, шел торг, я спросила у Джойо:

– В чем причина задержки?

– Если мы хотим пройти по его мосту, он хочет, чтобы мы наняли его в экспедицию, – объяснил Джойо.

– Мы ничего не можем сделать, – сказал Панута, наш второй проводник. – Все рабочие места заняты.

Чепуха. Не для того же я получила диплом MBA, чтобы застрять на мосту, как в детском стишке про упрямых козликов. Это было несложно. Я сняла свой рюкзак и кинула его на землю перед ними.

– Пожалуйста. Вот вам вакансия личного носильщика. Мне нужен кто-то, кто понесет мой рюкзак. Во что это обойдется?

Мои товарищи по команде сочли этот шаг гениальным, но проводник ощетинился.

– Мадам, племена мони и дани не позволят ему присоединиться к нам, так как он не участвовал в первоначальных переговорах.

– Вполне справедливо, – пробормотала я и поморщилась под его взглядом, забирая свой рюкзак. – Вот тебе и социальная инженерия. Давайте тогда уж заплатим ему и двинемся дальше.