К величайшим вершинам. Как я столкнулась с опасностью на К2, обрела смирение и поднялась на гору истины

Как только тролль получил очередной мини-выкуп за проход по мосту, мы продолжили путь. Я была унижена тем, что повела себя, как типичный эгоист с Запада, чуть не подставила всю нашу «стаю», проигнорировав долгие переговоры с обладателями деревянных чехлов, да и вообще выставила себя ослицей. И правда, как им соблюдать договоренности и трудовые контракты, если каждый тип с мачете будет врываться в их ряды, всякий раз меняя правила по своему разумению? С другой стороны, именно это и происходило сейчас. Если туризм тут хочет выжить, этот порочный круг надо каким-то образом разорвать.

Вместе с усталостью поздним вечером пришло осознание, что дорога превратилась в тропинку через лес, а лес вскоре превратился в густые джунгли, заросшие подлеском и звенящие от голосов птиц и жужжания насекомых. Температура была выше 38°, а влажность точно больше 100 %. Мы были до того распаренными и грязными, что дождь должен был бы принести нам облегчение, но, уверяю вас, это было не так. Грязные тропы превратились в бурлящие овраги с широкими участками зернистого зыбучего песка. Скрученные корни тут и там торчали из грязи: сначала мы об них спотыкались, а потом это так надоело, что мы начали перешагивать и перепрыгивать через них, приземляясь в вязкую слякоть. Невозможно было угадать заранее, куда приведет следующий шаг, в лужу глубиной 15 см или промоину, в которую мы проваливались выше колена, так что в сапоги заливались вода и тина. Тот вечер в лагере мне почти не запомнился, я поужинала и замертво повалилась спать.

На третий день густой полог джунглей немного защищал нас от дождя, пока мы пробирались по скользким грязным лужам. Я попыталась перешагнуть через бревно и услышала, как шаговый шов моих влагонепроницаемых штанов порвался, издав насмешливый тррррреск. Ну что мне оставалось делать, как не идти дальше, жалея тех, кто шел за мной? У меня была GoPro, но потом из записи пришлось удалить немало видов сочной зеленой растительности под мою брань и ругательства, обращенные в адрес всех, кто меня слушал. Забравшись на поваленный ствол дерева, я дернула сапог из грязи с такой силой, что – бумс! – с глухим влажным стуком врезалась лбом в нависшую ветку. Я рухнула на колени, перед глазами закружились звезды.

– О Боже! – подбежали ко мне Рут и Андреа.

– Черт. Кто посадил тут это дерево? – я попробовала превратить все в шутку, стараясь рассмеяться и сдержать слезы боли и смущения.

– Ванесса, как ты? – товарищи по команде отодрали меня от земли, а от моего лба куски налипшей коры.

– Нормально. Со мной все в порядке.

Но это было не так. Все части моего тела ныли и были напряжены. Штаны были порваны, одежда вся в грязи, а кожа на мокрых стопах вся сморщилась. Я проглотила аспирин, и мы пошли дальше, но отвратительное настроение и боль во всем теле скоро сменились настоящей мигренью. Наступили сумерки, и комары набросились с новой силой, но мы обрызгали себя средством DEET и поплелись дальше при свете наших налобных фонариков. Время от времени кто-нибудь из впереди идущих кричал «Дерево!» или «Камень!», и мы во влажном тумане направляли свет фонарей вверх, чтобы уберечь головы. Когда мы остановились на ночлег, Джойо толкнул меня локтем и сказал:

– Завтра будет меньше джунглей, больше камней.

– Ура, – наверное, это был единственный раз, когда я обрадовалась камням.

Ужин был восхитителен. Вот поверьте моему слову. Нам подали просто потрясающее мясо с рисом. В остальном весь день выдался довольно мрачным. Мы развесили мокрую одежду и попытались, усевшись рядком на бревне, как грибы, обтереть пропитавшиеся водой ноги. На следующий день мы перебрались через первую большую реку – перешли по замшелому бревну, похожему на спортивный бум, над кипящими порогами IV категории43. Андреа, уверенный в себе профессионал, перешла первой. Я пошла второй, не спеша, с молитвой и тщательно следя за дыханием. Шаг. Ступать увереннее. Спокойно. Рут последовала за мной, а Курт только взглянул на бурлящую воду и покачал головой. Ноги у него были когда-то обморожены, рюкзак был слишком тяжел, и он не доверял скользкому зеленому бревну. Курт сел на бревно верхом, и (к черту штаны!) прополз по нему через реку.

Мы разбили лагерь в темноте, промокшие до костей, провонявшие средством от насекомых, но на следующее утро проснулись и увидели, что поднялись выше линии роста деревьев. Мы пересекали широкие поля и чувствовали, как уменьшается влажность. Наконец, вдалеке показался объект наших желаний – Джая, Пирамида Карстенса. Огромный зуб известняка, окутанный туманом, вздымался над джунглями. Гора так яростно тянется к небу, что кажется, будто слышишь отголоски ее создания, массивного столкновения Австралийской и Тихо-океанской литосферных плит. Тропы стали пересекать выступающие ребра каменных ступеней, и мы карабкались по ним, цепляясь за камни, пока наши сапоги собирали грязь и утреннюю росу.