Каба́

А еще там, в гараже, у деда имелась трехлитровая банка самогона, которая была самовосполняющейся. Во всяком случае, она никогда не пустела и всегда встречала деда с радостью. С самогонкой Игорь был знаком в том смысле, что как-то пристал к деду с вопросом, ну и тот дал Игорю понюхать. Игорь-недопесок разболтал бабушке, дед получил нагоняй и скалкой. Но на Игоря не бузил, хотят тот заслуживал пендель. Дед тоже умел рассказывать, но дома все больше отмалчивался. Читал газеты, смотрел телек, в основном про политику. Отрывался в гараже: степенно отпивал из трехлитровой банки несколько глотков, вытирал рот рукавом, крякал, закуривал козиножку, заводил свой Урал на прогрев, усаживался снаружи на завалинку и щурился на солнце.

Потом дед с бабушкой уехали в деревню и доживали последний год жизни там. Впервые Игорь встречал день рождения без них: они лишь позвонили и перевели деньги на подарок маме. Мама перевела деньги в шмотки и подарила Игорю. Вскоре дед с бабкой умерли. С разницей в три месяца. Тот год был черным для Игоря, для них всех. Папа сильно пил, мама усилила свою воспитательную линию, чтобы всех отвлечь. Со смертью деда с бабкой день рождения для Игоря потерял смысл. С тех пор, как на его день рождения стали приглашаться друзья родителей, Игорь его возненавидел.

Почему они вдруг уехали? С чего вдруг? Жили-жили, а что потом? Просто так, или была причина?

«Тебе не кажется вся эта хрень сугубо странной?»– спросил Петров.

Лан, все ништяк, В.П. Чего ждать от кренделя, который даже не в курсах, живы ли родственники со стороны мамы, который не может заработать на «четыре» по химии и не рубит фишку в баснях. Хотя сегодня он как раз планировал кое-что восполнить. Не в смысле химии или басен, но в смысле родичей. День подходящий, солнечный. Правда, птички с утра поют… Игорь ненавидел поющих птичек.

Мама с утра подарила свитер. На зиму. Поелику зима маячила в отдалении (в будущем), свитер мог быть впору старшему брату. На вырост, в общем. Мама тут же заставила Игоря померить свитер, и он померил свитер. Бодаться бессмысленно, мама будет ходить по пятам и долдонить, пока он не померит свитер. Игорь молча поприветствовал в зеркале себя в мешковатом свитере. Поблагодарил маму за подарок, убрал свитер в шкаф. В этом плане мама была чертовски предсказуемой, другие подарки, кроме как шмотье, она не признавала.

А вот отец приволок перспективно выглядящую коробку, и там обнаружились наушники. Оранжевого цвета, накладные, все по-взрослому. К тому же оказалось, что они беспроводные. Блютуз у Игоря имелся и на ноуте, и на смартфоне. Теперь он теоретически мог слушать музон из любой точки квартиры, за исключением того, что особо по дому он не слонялся. Предпочитал свой угол и даже ел там (пока мама на работе и не палит). Тем не менее, наушники – вещь, без дураков! Игорь возрадовался зело, но постарался не прыгать от счастья, чтобы не уязвить маму с ее свитером.

Заказали пиццу и роллы, напитки еще вчера затарил папа – всякое бухло и кола. С момента бабушкиного переезда праздничная готовка навсегда ушла в прошлое. Игоря это особо не напрягало. Во-первых, он понимал: родителям некогда тут кошеварить и пироги печь на ораву проглот. Во-вторых, Игорь понимал больше: дело не в еде, дело – в процессе. Мама тоже неплохо готовила, Игорь любил мамину еду, однако бабушкины блюда были обильно приправлены специфической бабушкиной аурой. А без этой ауры отбивные – это жареное мясо, пюре – мятая вареная картошка, оладьи – поджареное тесто, а борщ – бурда с овощами. Пиццу же Игорь тоже привечал.

Первым завалился дядя Саша с новой женой. Дядю Сашу Игорь знал, жену – не знал. И бывшую жену – не знал, они давно развелись. Дядя Саша был партнером отца по установке пластиковых окон и дружбаном по жизни. Дяде Саше было под сорок; сколько Игорь его помнил, «дядей» тот не хотел становиться категорически. Будучи младше и еще не столь зацикленным на своих книгах и теориях, Игорь имел членский рыбацкий билет и пару раз составлял взрослым компанию. Если им доводилось ехать в одной машине, дядя Саша балаболил исключительно о бабах. Дядя Саша – этакий гоголь, который перед тем, как выйти за дверь, погружается в ванную с парфюмом, даже если собрался на рыбалку. Он и сейчас развонял, как Парфюмер своей тряпкой, Игорь аж прослезился, но ниц падать не стал. Так-то нормальный дяха, но Игорь избегал с ним общаться. А как его звать-то вообще? На «дядю» тот быковал, а «сашкать» у Игоря язык не поворачивался, да и мамино воспитательное око не дремало.

Жена называлась тетя Света. Была блондинкой, носила штаны «обосралась и иду» и пирсинг на носу. Пирсинг ей удивительно шел, штаны – не шли. Раза в два моложе дяди Саши. Наверное, тоже поначалу звала его «дядей», но потом он объяснил, что не нужно этого делать, и они поженились. Тетя Света с ходу всех полюбила и умудрялась улыбаться тоже всем сразу.

– А у вас животных нет?– спросила.

– Двое,– не моргнув глазом ответила мама.– У одного – день рождения.