Каба́

Тетя Света вылупилась, а Игорь прикусил губу, чтобы не хохотнуть. Вообще мама была старше этой тети, но выглядела на порядок эффектней. Наверное потому, что одеваться умела. Юбка до колен – не слишком короткая, но и не длинная. Открытые плечи, но тоже в меру. Волосы уложены. Вообще, мама вызывала всегда у Игоря двоякое чувство. Она часто напоминала робота, заезженную пластинку, человека, у которого все раз и навсегда размерено и распределено, все выверено до сантиметра – как длина юбки и высота каблуков. В то же время Игорь чувствовал в ней внутренний огонь революции, и он недоумевал, почему мама так упорно его прячет.

– А у меня собака и два кота,– щебетала тетя Света, отойдя от маминого юмора.– Теперь вот к Саше переехала, а их куда же? С собой, конечно. Не привыкли только еще на новом месте, депрессия. Владлен еще поспокойнее. Владлен – это старший кот. Я вообще люблю животных. Я думала еще третьего котика завести, но Саша против.

«Я бы тоже был против»,– подумал Игорь. Дядя Саша никогда за котами не увивался, все больше за кисками. Вот мама, к примеру, терпеть не может собак, а папа любит, но не заикается. Зато мама мечтает о попугайчике, а папа звереет от одной мысли об этом, и мама давно не заикается тоже. Это называется семья. А на хрена козе баян, и зачем жениться на зоозащитнице, Игорю тоже не совсем понятно. Ну, они взрослые, им виднее. Особенно дяде Саше, тот спас свое будущее гарантированно, судя по его победному виду.

– У нас в деревне однажды нарисовалась псина,– подхватил отец.– Мы ее Белкой прозвали. Она белая была когда-то, если отмыть… Приблудная, ходила по дворам, клянчила. Местные собаки ее гоняли, но люди подкармливали. Иногда, если дождь, кто-то в сарай пускал. Потом сдохла Белка посреди дороги. А мы как раз в футбол играли и видели. Шла спокойно, потом стала вдруг свой хвост грызть, потом задние ноги, прям до крови. Потом сдохла. После этого за полгода половина деревенских собак вымерла. Что за заразу разнесла, никто толком и не узнал, да и не пытались особо. А может, проклятая была.

– Ужасно!– Тетя Света позеленела, приняв к сердцу, и ее штаны отвисли сильнее.– Так вот всегда и бывает. Все наше равнодушие, все к нам и возвращается. Приютил бы кто-нибудь бедняжку, все бы и обошлось.

– Угу.– Отец хмыкнул.– Или бы люди начали дохнуть тоже. С тех пор деревенские приблудных собак или травят сразу, или отстреливают.

Тетя Света покачала головой. Думы о людской черствости, об обездоленных собаках и животных поглотили ее.

Дядя Саша и тетя Света приволокли нарды. В смысле, Игорю в подарок. Игорь оценил, что идея, похоже, принадлежит зоозащитнице. Дядя Саша лучше бы подарил ему оторванный глушитель от автомобиля. Или пузырек с туалетной водой. Кстати, он его пил. Без балды. Однажды на рыбалке он так нахрюкался, что с утра блевал и поносил. А еще оказалось, что выпивка накануне вышла. Тогда он достал свой Дольче-Габбана, или какой там у него Шипр, и треснул в одну харю. Потом еще час дристал в кустах, но вроде отпустило.

Игорь поблагодарил за подарок. Нарды были не пришей к кобыле хвост, завернет в подаренный свитер. Пусть греются. С кем ему играть, с попугаем?

Дядя Саша снял пиджак, в котором он пришел, и вызвался помочь на кухне. Только не маме, а отцу, он помогал тем, что они вместе откупорили коньяк и вдарили по первой. Зоозащитница досталась маме. Мама улыбалась. Зоозащитница поглядывала на нее настороженно.