Кафедра

– Да что вы! Вы поступили так, как должен поступать каждый законопослушный гражданин.

А она нервничает всё больше и больше.

– Тогда я не понимаю, зачем мы это обсуждаем. Это наше с Вадимом дело.

– Конечно, – признает дядя Дима ее правоту. – Но разве я не предлагал вашему мужу обсудить это в более узком кругу?

На Вадима будто вылили ушат холодной воды. Хотя, по-моему, о том, что анонимку написала Даша, он мог догадаться и сам.

– Я ничего никому не должна объяснять, – заявляет Кирсанова. – Но кое-что всё-таки хочу сказать. Да, я написала то письмо. И меня может понять любая женщина. Для меня было шоком узнать, что у моего мужа есть любовница. Не удивительно, что я совершила дурацкий поступок. Я сразу же о нём пожалела, но сделать уже ничего было нельзя. Я, как могла, постаралась исправить ошибку. И я ни перед кем не должна извиняться по этому поводу. Понятно?

Вадим тут же бросается на ее защиту.

– Перестань, не оправдывайся. Ты имела на это полное право.

Я усмехаюсь – цирк, да и только!

А Вадим уже нападает на доблестного майора полиции.

– Вместо того, чтобы заниматься анонимками, лучше бы выяснили, кто украл картину и подсыпал снотворное Никите. Кажется, разобраться с этим – ваша прямая обязанность.

– А мы это выяснили, Вадим Александрович, – говорит дядя Дима.

И тихие слова его звучат как набат.

Кто украл картину?

– Правда, я не уверен, что мы должны обсуждать это именно здесь, – прибавляет он.

– Что за ерунда? – морщит лоб Вадим. – Мы для этого сегодня на кафедре и собрались.

Дядя Дима откашливается, выдерживает паузу, хотя и без этого внимание всех присутствующих сосредоточено на нем, и приступает к рассказу.

– Начну с того, что признаюсь – в вашу историю, Вадим Александрович, о девушке-Светлячке, которая решила отомстить, я не поверил. Хотя теперь я понимаю, что такая девушка есть, но очень рад, что этот вариант я отверг – он только отвлек бы меня. Тут я положился на мнение моей племянницы Алисы. Помнишь, ты сказала, что для такой изощренной мести у той девочки не было причин. Я решил, что ты права.

– Нельзя ли ближе к делу? – нервничает Вадим. – А то это напоминает дешевый детектив, где сыщик долго и нудно рассказывает о том, как он пришел к истине. Это никому не интересно.

– Ну, почему же? – возражает Вероника. – Нам очень даже интересно. Тебя мы выслушали. Дай высказаться другим.

Но Кирсанов только выдыхает:

– Сначала скажите – кто украл картину?

– Ну, что же, – кивает дядя Дима, – можно пойти и таким путем. Вы спрашиваете, кто? Я отвечаю – Квасцов.

Дружный вздох проносится по кабинету.

– Этого не может быть! – без тени сомнения заявляет уже вполне пришедшая в себя Даша Кирсанова. – Он без пяти минут был зятем человека с огромным состоянием. Зачем ему было так рисковать?

– Полная чушь, – поддерживает супругу Вадим. – Вы не понимаете, что говорите! Он был честнейшим человеком, настоящим ученым. Его совершенно не волновали ни деньги, ни другие материальные блага, ни, тем более, картины.

И Юля Кондратюк качает головой:

– Это звучит нелепо.

Но дядю Диму не так-то легко смутить.