Кафедра

– Уважаемые дамы и господа, – Вадим встает и обводит всех взглядом, – как вы уже поняли, мы собрались здесь, чтобы, наконец, найти объяснение всем тем событиям, что происходят у нас на кафедре уже который месяц. Начну с того, что извинюсь перед вами. За то, что каждую из вас подозревал. За то, что заставлял отчитываться и оправдываться. За то, что не доверял. Но чтобы разобраться во всей этой истории, нужно начать с самого начала.

Он наливает воды в стакан и залпом выпивает ее. В кабинете стоит угнетающая тишина.

– Простите, что вмешиваюсь, – подает голос дядя Дима, – но может быть, лучше обсудить всё это в более узком кругу?

– Ну, уж нет! – горячится Кирсанов. – Этот человек столько времени держал всю нашу кафедру в страхе и напряжении, что весь коллектив имеет право знать правду.

Дядя Дима пожимает плечами.

– Как хотите. Я здесь нахожусь по вашему приглашению исключительно как частное лицо и пока предпочитаю просто сидеть и слушать.

– Так вот, – возвращается к своему рассказу Вадим, – история эта началась несколько лет назад. Я тогда, будучи еще студентом, переписывался с некоей девочкой, которая называла себя Светлячком. Это была обычная, ни к чему не обязывающая переписка двух взрослых людей. Я признаю – я невольно обидел ее и очень об этом сожалею. Я хочу, чтобы она слышала это сейчас – мне очень жаль, что я поступил тогда непорядочно. Но произошло это совершенно случайно, и я не думаю, что мой дурной поступок является оправданием ее нынешних преступлений. Да, да, преступлений! Давайте будем называть вещи своими именами. Я долго делал вид, что ничего серьезного не произошло. Взломали мой компьютер, потом пропал конверт с документами, потом – договор. Ладно, мелочи. Но наше попустительство привело к тому, что произошли гораздо более страшные события. Я не знаю, в своем ли она уме. Боюсь, что нет – нормальный человек не смог бы совершить всё то, что совершила она. Она одурачила всех нас – и меня в том числе.

Он выпивает еще полстакана воды. Тишина стоит такая, что каждый шорох заставляет нас вздрагивать.

– Единственное, что я знал о Светлячке – это то, что она восемь лет назад училась в СПбГУ. Я пытался вычислить ее таким путем. Но она оказалась достаточно хитра, чтобы подсунуть мне копию фальшивого свидетельства о браке. А я и не сообразил, что при современном развитии техники не так трудно отсканировать подлинное свидетельство о браке и внести в него необходимые исправления. Не так ли, Евгения Максимовна?

Я ожидала услышать именно это имя, и всё равно подпрыгиваю на месте. Взоры всех присутствующих обращаются в сторону Жени.

Внешне она спокойна, только гораздо бледней, чем обычно. Она молчит.

– Ведь ваша девичья фамилия отнюдь не Калинина, а Андриевская? И именно вы – тот человек, который скрывается за ником Светлячок?

Он говорит с ней тоном прокурора. И ждет ответа.

Я уверена – она промолчит. Или посмеется над его предположениями. Ведь прямых доказательств у него нет – уж я-то это знаю. Копия фальшивого свидетельства о браке ни о чём не говорит – обычная шутка. Как и факт ее учебы в универе. Я даже хочу, чтобы она всё отрицала.

Но я ошибаюсь.

– Да, я та самая девочка, которая когда-то переписывалась с вами, – только по срывающемуся голосу я понимаю, насколько она взволнована.

Лицо Вадима покрывается потом.

– Не думал, что вы решитесь признать это! Впрочем, у меня были и доказательства. Значит, вы признаете, что вы – тот самый человек, который в начале сентября написал мне угрожающее письмо? Тот самый человек, который шарил в моем компьютере? Который выкрал конверт с заявкой, договор, картину? Который написал анонимку моей жене и донос на меня в мэрию? Который пошел на убийство?

Сейчас на Калинину смотрят все: кто с удивлением, кто с недоверием, а кто и со страхом. Но она будто не замечает этого – ее взгляд прикован к Кирсанову.

– Я признаю, что я – тот человек, который в начале сентября отправил тебе письмо, – она переходит на «ты», и сразу становится ясно, как было странно с его стороны обращаться к ней с оскорбительно вежливостью.

– Вот как? – кричит Вадим. – Значит, ты признаешь только это? Ну, что же – тогда оправдывайся! Тогда докажи, что всё остальное – не твоих рук дело! Нет, ты не сможешь!

– Я не обязана ничего доказывать, – чеканит каждое слово Женя. – Это ты должен доказать, что я имею к этому отношение.

Остальные, как я понимаю, находятся в трансе. Даже дядя Дима словно воды в рот набрал.

Первой не выдерживает Варя.

– Да ерунда всё это! Ошибка какая-то! Ну, не молчи же, Женечка, не молчи!

– А что она может сказать? – вопрошает Кирсанов. – Ей остается только молчать. Ну, ничего, мы и сами сейчас разберемся. Итак, с чего всё началось? С моего компьютера, кажется. Что ты в нём искала? Мою диссертацию?

Она смотрит в окно и молчит.

Не знаю, ждет ли он от нее ответа, или просто беседует сам с собой. Но отвечает ему вовсе не Женя.

– Это не Женя виновата, Вадим Александрович! – вскакивает со стула Анастасия Васильевна. – Это я.

– Что ты? – не понимает Вадим.