Читаем Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота полностью

Dans l’impossibilité où l’on est de faire à l’Université en corps des reproches sur l’observation de ses devoirs, on attaque le caractère moral de ses membres actuels, on les charge surtout d’un double reproche. On prétend qu’ayant le choix des professeurs qui doivent remplir les places vacantes nous ne choisissons que des sujets médiocres pour ne pas paraître trop petits à côté d’eux. Sire, que la commission générale des écoles réponde à cette indigne inculpation3. Elle Vous nommera Gaspari, Scherer, Sonntag, Krause, Isenflamm en nombre de nos nominations, hommes respectables qui feraient honneur à quelque Université que ce fut. Depuis plusieurs mois nous travaillons pour les mathématiques à enlever à Stuttgart la principale colonne de son université, et à Helmstädt la fleur de ses professeurs. Pour la partie de la jurisprudence très difficile à compléter nous nous sommes adressés au fameux Pütter, assurément juge compétent dans cette partie. Sire, les poids sont dans la balance. Prononcez!

Le second grief de la noblesse livonienne contre nous est pris de ses relations vis-à-vis d’un cultivateur de la province. Elle prétend que nous nous mêlons de ces relations. Je m’abstiens de parler des droits que chaque citoyen, que tout être moral a de juger actions publiques de ses semblables, je ne rappellerai pas à V. M. I. que lors de la 1re fondation de l’ancienne université de Dorpat le Gouverneur général de Livonie, Estonie et Ingermanland déclara aux professeurs au nom de Gustave Adolphe que cette université était fondée non seulement en faveur de nobles et bourgeois, mais aussi en faveur des fils de paysans à qui on avait jusqu’alors défendu toute espèce d’instruction, qu’ensuite en s’adressant aux députés des provinces présents à cette inauguration il leur dit que rien ne pourrait mieux contribuer à bannir la barbarie de ces provinces que cette université et que quiconque méconnaîtrait ce bienfait serait regardé comme ingrat (Hist. de Livonie par Kelchen4, p. 553).

Vous connaissez, Sire, les droits de l’homme; ils sont gravés dans Votre cœur magnanime. Vous connaissez les devoirs de l’homme en place; Vous êtes notre sublime modèle. Vous jugerez si nous devons être insensibles aux oppressions du despotisme dans ces provinces dont la culture nous est confiée, culture qui est absolument impossible pour le maître comme pour l’esclave, tant que les relations présentes subsisteront.

Sire, ne Vous trompez pas à la chaleur de ces expressions. Je n’ai point à justifier l’université d’avoir trop fait à cet égard. Elle n’a rien fait. Je provoque là-dessus tous nos détracteurs. Je suis le seul qui ait pris une part directe à ces grands intérêts de l’humanité, parce que je suis le seul qui par mes relations précédentes ait une connaissance entière de ces relations, et c’est par moi seul que retombe toute la faute s’il s’en est commis. Le seul acte auquel l’Université puisse être causée avoir pris part, est la réfutation du mémoire de Zimmermann par la faculté de philosophie5. Mais la chose est restée exactement renfermée entre les membres de cette faculté, et le public en ignore le contenu. Du reste nous observons dans nos discours et dans nos leçons le silence le plus absolu sur cette matière jusqu’à ce que la fermentation soit passée.

Quant à moi j’ai touché deux fois publiquement cette corde délicate. La 1re dans mon discours tenu à l’inauguration de l’Université6. Pressé la veille de cette inauguration de tenir un discours et n’y étant nullement préparé, je choisis pour ne pas faire honte à cette belle journée, une matière qui m’est familière, l’influence de l’étude de la nature sur la culture intellectuelle et morale de l’homme. À la fin, après avoir parlé en général de la reconnaissance que tout homme, surtout la jeunesse, doit à la classe laborieuse dont nous apprenons à estimer le travail par les connaissances que nous fournissent les sciences physiques je m’adresse aux étudiants en ces termes: Permettez-moi, Sire, de Vous livrer une traduction fidèle de ce passage.

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Призвание варягов
Призвание варягов

Лидия Грот – кандидат исторических наук. Окончила восточный факультет ЛГУ, с 1981 года работала научным сотрудником Института Востоковедения АН СССР. С начала 90-х годов проживает в Швеции. Лидия Павловна широко известна своими трудами по начальному периоду истории Руси. В ее работах есть то, чего столь часто не хватает современным историкам: прекрасный стиль, интересные мысли и остроумные выводы. Активный критик норманнской теории происхождения русской государственности. Последние ее публикации серьёзно подрывают норманнистские позиции и научный авторитет многих статусных лиц в официальной среде, что приводит к ожесточенной дискуссии вокруг сделанных ею выводов и яростным, отнюдь не академическим нападкам на историка-патриота.Книга также издавалась под названием «Призвание варягов. Норманны, которых не было».

Лидия Грот , Лидия Павловна Грот

Публицистика / История / Образование и наука