Кайзер Вильгельм и его время. Последний германский император – символ поражения в Первой мировой войне

Но возобновление свободы передвижения не изменило ситуацию радикально. Командующему надводным флотом было приказано найти «баланс между разумной смелостью и приказанной осторожностью». Поэтому немцы не осмеливались удаляться от баз достаточно далеко, чтобы сделать большое сражение неизбежным, и британцы имели возможность добиться своих целей без борьбы. Факты в пользу осторожности были ярко проиллюстрированы, когда постепенно увеличивающаяся смелость немцев привела корабли в мае 1916 года в Скагеррак (Ютландия). Потери британцев на первых этапах сражения сделали честь тому, как Тирпиц проектировал свои корабли, и пришедший в восторг Вильгельм заявил, что «первый удар молотом нанесен, чары Трафальгара развеялись». Тот результат мог быть совершенно другим, если бы главные силы британского флота прибыли раньше, имели опыт ночных сражений или располагали более децентрализованной командной системой. Британцам надо было только усвоить уроки, чтобы перспективы немцев стали, мягко говоря, туманными, и после сражения Вильгельм согласился с командующим, что, «даже если последующие операции флота открытого моря будут успешными и мы сможем нанести серьезный ущерб врагу, тем не менее не может быть сомнений в том, что самый благоприятный исход действий флота не заставит англичан заключить мир».

На протяжении оставшегося периода войны германский флот совершил три масштабные операции и несколько успешных нападений на торговые суда, но он ни разу не вступил в большие морские сражения, для которых якобы был построен. Само существование германского флота вынуждало британцев держать свой флот в Северном море и использовать эсминцы для его защиты, а не для охраны торговых конвоев. Но британцы могли достичь своих целей, не навязывая сражений, а немцы нет.

На суше Фалькенхайн, отвергнув призывы к действиям на востоке, предложил и заручился согласием Вильгельма на атаку на Верден, поскольку этот город располагался слишком близко к рокадным коммуникациям, чтобы немцы могли чувствовать себя спокойно, и был слишком важен для Франции, чтобы не обращать на него внимания. Но хотя, удерживая город, французы потеряли четверть миллиона человек, потери немцев были почти такими же, и они едва продвинулись вперед. Более того, за атакой на западе последовало наступление русских на востоке, которое потребовало отвлечения больших немецких ресурсов и в июне 1916 года привело к деморализующему австрийскому коллапсу. Воюющие стороны изматывали друг друга, не приближаясь к победе. В Германии все громче звучали требования новых людей, таких как Гинденбург, и новых методов, таких как неограниченная подводная кампания. Хотя Вильгельм продолжал всеми силами поддерживать Фалькенхайна, Бетман повернулся против него, и звезда «восточников» стала восходить. Кризис наступил в конце июля. Британцы перешли в успешное наступление на Сомме, французы закрепились в Вердене, а австрийцы потерпели тяжелое поражение в Галиции. Политика концентрации усилий на западе становилась все более бесполезной, особенно когда к Антанте присоединилась Румыния. Хотя Фалькенхайн это предвидел, он неверно оценил срок этого действа. Вильгельм был потрясен, тем более что новость поступила через несколько минут после того, как он уверенно заявил, что этого не произойдет. Фалькенхайн был послан разделаться с новым врагом, что он и сделал в блестящей кампании, Гинденбург стал главой Генерального штаба, а Людендорф – его заместителем (генерал-квартирмейстером).