Как читать и понимать театр. Интенсивный курс

ЧАСТЬ III. В спектакле этом отдельный спектакль — это публика. Да простят меня читатели, но это так. В общем, это так всегда, особенно, если ты в театр ходишь на работу и очень часто в зале смотришь, слушаешь, наблюдаешь. Но на спектаклях Богомолова, начиная с «Турандот», зрительские реакции — это отдельная тема: халтура в центре Москвы, позор для артистов, безобразие, и прочая, прочая, — вошли в театральную новейшую историю, а затем и в спектакли самого режиссёра, как в ленкомовском «Борисе Годунове», например. И вот ты сидишь, зная на кого ты пришел, и чего приблизительно ожидать от Томаса Манна в этом решении, а вокруг не все такие. И понеслась!

Положим, кашлять и смеяться первые зрители начинают невольно: кто-то реально простыл, а кому-то реально смешно — ещё бывает смех нервный, это когда «мама ругает, а я смеюсь». Потом кто-то начинает подыгрывать — кашлять. А кому-то смешно от окружающих реакций. На моем ряду хохотала, едва сдерживаясь, чтоб не в голос, пара. А с соседнего ряда позади мужской голос вслух комментировал: ну, это мы уже все видели, и это проходили, и это не ново, — на что его соседка, тоже надо заметить вслух, вопрошала с вызовом: и в каком же спектакле? где это было?

Сцена из спектакля «Волшебная гора»

Режиссера обвиняли / а иногда просто констатировали, как факт / в том, что он игнорирует публику. В этом спектакле особенно. На фото одна из сцен спектакля, весьма и весьма аскетичного.

Просчитать реакции на первые четыре мини-части спектакля, или на первую часть, как вам больше нравится, там где агония туберкулеза, в общем не сложно. Зритель сначала удивлен, затем раздражен, затем устает и/или разгневан, затем снова раздражен, да и ясно ведь, веселого мало. На стихотворных же отрывках (Николая Некрасова, Николая Заболоцкого и Варлама Шаламова) зритель выдыхает, отдыхает и переводит дух. Совсем, как главная героиня Елены Морозовой. В следующий приступ зритель снова раздражен, не спрятаться ведь, не скрыться, разве что выйти из зала, но такие будут ли? А на следующем стихотворении — снова отдых, и можно снова перевести дух:

там весна, как после тифа,
и лопух торчит,
там под небом не волшебным
ценен каждый миг

Часть вторая, прозаическая, выдернет зрителя из полусна и дум, кто успел туда впасть, и будет говорить о смерти, конечно:

травы падают в обморок,
бродит меж кельями морок,
обоняние тонко в мороз,
и чего-то везет полный воз

Сцена из спектакля «Волшебная гора»

«Ничего не происходит» в этом спектакле условно. Действие заменено временем на рефлексию зрителя. На размышления на заданную тему. Тему зритель тоже додумывает сам: читал он роман Томаса Манна или нет, темой может стать свой личный жизненный опыт, как у меня, например, или череда болезней, или кашель, как искусство, а в ковидный год 2020 появятся еще дополнительные смыслы. Наверняка. У каждого из вас смысл будет свой.

Воз тот везет некий набор коротких, исполненных на двоих (Морозова/Богомолов) сценок, или если вам будет смешно, то скетчей. Кроме «Введения в смерть», это урок такой новый в школе, будет смерть от рака, замаскированного под беременность, смерть от рук школьной учительницы, симфония для трупов без оркестра, и смерть, как вид из окна. И все это вместе складывается в высказывание на тему смерти, а значит и тему жизни.

Хочется добавить, что все действие происходит в неком бунекре из благородной ржавчины с остатками патины (бирюзово-голубой), которую создала Лариса Ломакина. И лучшая рецензия на этот спектакль — это анонс на сайте Электротеатра — очень точно, очень по смыслу, лучше сложно сказать о том, что предстоит увидеть зрителю, и написанному на этот раз стоит верить.

Сцена из спектакля «Волшебная гора»