Kak_chitat_Platona_Professorskaya

То, что Платон говорит о Сократе и о порядках в идеальном государстве, мы не можем непосредственно перенести на условия обучения в Академии. Но неправильно было бы делать вид, будто уже доказано, что первое и второе не могут иметь между собой ничего общего. Более умеренным и реалистичным, чем две эти крайние позиции, кажется мне предположение, что Платон по крайней мере старался внедрить в своей Академии оптимальные условия в той степени, в какой это было возможно, не имея рядом Сократа с его не ошибающимся даймонионом и не учреждая тут же самостоятельно идеальное государство. Опираясь на это предположение, мы приходим примерно к следующей картине обучения диалектике в Академии.

1. Диалектик учит, «выбирая подходящую душу» (Aa|3cbv ipuxnv npoor^KouCTav, Федр 276е 6). Диалектика не была учебным курсом, на который можно было записаться. Отбор среди претендентов и постоянная проверка избранных — ёкЛоуг) («отбор») и pacravtCeiv («испытывание»). Исключать неподходящих можно и без помощи даймо-ниона. «Испытание» (nelga), которому был подвергнут тиран Дионисий И, относилось, согласно «Седьмому письму», к методу Платона (340Ь 4-341 а 7). В качестве коммуникативного процесса, имеющего в виду существо дела философии, такое испытание, несомненно, является частью диалектики.

2. К критериям отбора относилось и нравственное устроение кандидата. Хаос внутри делает философствование невозможным. Требуется «родство» с предметом, на который направлена мысль; одного ума недостаточно. Понявший это перестанет удивляться эсотерическому обращению с предметами, составляющими содержание знания: в конце концов, автор книги никогда не может предугадать нравственное состояние своего будущего читателя.

3. Занятие диалектикой — это процесс, происходящий между друзьями и занимающий необычайно много времени, в идеальном случае — целую жизнь. Седьмое письмо говорит о многих совместных усилиях и о философском совместном жительстве (cruCfjv, 341с 7). Исторически весьма вероятно, что образцом этого — даже в большей степени, чем кружок учеников, собиравшихся около Сократа, — служили пифагорейские дружеские союзы. Платон ценил общество гостей и товарищей вокруг Архита в Таренте (тоид ev TaQavxi £evoug те Kai ётацэоид, Седьмое письмо 339е 2-3, вместе с d 2).

4. Как процесс достижения понимания среди единомышленников диалектика не требует книг. Диалог «Философ», по-видимому, запланированный Платоном, так никогда и не был написан; нигде не наличествует в письменной форме и требуемый Главконом очерк, обрисовывающий всю диалектику как бы извне. Однако Дионисий II должен был, пожалуй, услышать как раз нечто подобное в устном наставлении, ибо во время пейры, как пишет Платон, претендентам надо показать, что собой представляет занятие в целом, с какими трудностями оно сопряжено и насколько тяжело (340Ь 7-с I)¹⁴⁹. После этого разговора Дионисий написал кни1у о том, что услышал от Платона, тогда как Платон уверяет, что у него самого нет никакого сочинения (стиуурарра) об этом и никогда не будет (341Ь 3-5, с 4-5).