Kak_chitat_Platona_Professorskaya

Что мы должны предпринять, руководствуясь полученным объяснением? Мы знаем теперь, что диалектика является процессом достижения понимания в долгих совместных беседах (ouvouaiai). Конечно, в этот процесс вовлечены знания, имеющие конкретное, письменно фиксируемое содержание. Однако поскольку их письменная фиксация ни при каких условиях не может одновременно обеспечить и приобретение понимания как таковое, разумный автор не должен излагать их в письменном виде. Слишком велика была бы в этом случае опасность злоупотребления ими непонимающими или злонамеренными реципиентами. Таким образом, по своему содержанию диалектика поддаётся передаче в письменной форме и в то же время не поддаётся ей по своей сущности, ибо форма бытия диалектики — живое мышление, процесс в душе (ср. Седьмое письмо 344с 7-8), который в этом качестве не передаётся мёртвым знакам письма. А для Платона данное обстоятель-обзор философии принципов Платона, во всяком случае в той более краткой редакции для публичного выступления, о которой, по-видимому, сообщает Аристоксен (Harm. elem. II. Р. 30 Meibom = Test. Plat. 7 Gaiser). Правда Симпликий говорит об извлечениях из этой лекции, сделанных Спевсиппом, Ксенократом, Аристотелем, Гераклидом и Гестиэем (In Arist. Phys. 151.8-10 и 453.28-30 Diels = Test. Plat. 8 и 23 В Gaiser). Эти редакции, должно быть, существенно выходили за пределы сжатого обзора (в частности, редакция Аристотеля, которая, согласно Диогену Лаэртскому («О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов». V. 22) охватывала три книги); в них, вероятно, нашли свое отражение непубличные совместные беседы (auvouoiai) Платона и его учеников в Академии.

сто является решающим. Он ни разу не изменил своему решению не писать о том, к чему относился серьёзно (7teqL cov eycb anovbdC,(o).

Часть 4. Рассеянные указания диалогов

Должны ли мы воспринимать этот отказ как знак для окончания наших усилий понять, что собой представляет диалектика Платона? К счастью, нет. Ибо если письменное сочинение и не может передать самого главного в философии, то кое-что оно всё-таки может: сохранять сведения, которые напоминают знающему о том, что он уже приобрёл иным образом — об этом мы читаем в «Федре» H7iopvr|paTa («средства припоминания») 276d 3, eiboxcuv H7i6pvr)cn.(; ( «средство припоминания для знающих») 278а 1.

Итак, попробуем исходить из того, что диалоги, вопреки недоверчивому отношению Платона к познавательному значению письменных сочинений, содержат пассажи, которые были бы призваны «напоминать» о его понятии диалектики. Небольшая трудность имеется и тут (чисто сократовское apucQOV tl — «сущий пустяк»): сегодня никто из нас не может претендовать на то, чтобы считаться «знающим» (clbcog) в области подлинно платоновской диалектики, а потому нуждаться всего лишь в напоминании о ней. Следовательно, недостоверность возникнет уже при выборе мест, которые мы захотим включить в наше рассмотрение. Мы можем только предполагать, что определённые места предназначены служить средствами припоминания (u7iopvr|цата) для тех, кто уже является знающим. Использование ключевых слов, таких как «диалектическое знание» (ЬихЛектисг) етиатгщг)) или «диалектическая способность» (г) той бихЛёуеабси buvapic;), не является надёжной путеводной нитью, во-первых, потому что Платон может сказать нечто важное и не прибегая к какой-то определённой терминологии, а во-вторых, потому, что отграничение значимого в каждом отдельном случае будет оставаться проблемой. К этому нужно добавить, что даже столь важный с точки зрения понятия диалектики диалог, как «Федр», начинает экспликацию этого понятия с утверждения, что речи Сократа об Эросе содержат примеры того, как диалектик («знающий истину», eibax; то аЛг)0ёс;), играя, может вводить своих слушателей в заблуждение — что также относится к философскому искусству речи (262с 10-d 6).