– И все-таки не забывайте об игре
, – сказал Майкл. – У сына моего приятеля было расстройство желудка, и он должен был пить эти очищающие растворы стаканами, каждый день, целую неделю. Сначала ребенку нравилось, но через пару дней надоело, и он отказался принимать лекарство. Родители попытались применить метод, который используют тренеры в спорте: «Давай, парень, просто выпей! Еще глоток за свою команду!» – но это почти не помогло. Я пришел к ним, взял бутылку с лекарством и сказал: «Посмотрите-ка, новое лекарство для Томми, и, говорят, оно волшебное. Томми, сделай маленький глоток, чтобы я мог посмотреть, как оно действует». Он проглотил немного, а я притворился, что вижу, как лекарство путешествует по его телу: «Ого! Я вижу, как микстурка проходит по твоему горлышку. Ну-ка, еще глоток!» В этот раз ребенок проглотил побольше, и я проговорил, показывая пальцем: «Ничего себе, я видел, как микстура прошла по пищеводу и попала в живот. Покажи-ка еще раз!» Ребенок решил, что это забавно, и сделал большой глоток. «Теперь лекарство дошло до твоих коленок! Интересно, сможешь ли ты выпить достаточно, чтобы оно попало в пальцы ног?» Родители хотели нанять меня, чтобы я приходил каждый вечер и проделывал этот трюк.Я пыталась применять решение проблем, но получилось не так, как я рассчитывала. Чтобы найти подход к Антону, я разделила его чувства: «Эти лекарства есть за что ненавидеть». В ответ я выслушала о малейших нюансах вкуса, и даже кое-что записала. Рвота, сыр с плесенью, грязные носки – это про запах. Потом я сказала, что не знаю, как поступить, поскольку лекарство нужно выпить, чтобы не разболеться еще больше. «Какие у тебя идеи?» – спросила я. Я предложила мороженое, но Антону больше всего понравилась другая идея: он попросил, чтобы я дала ему микстуру, пока он будет играть в любимую игру на своей приставке. Мы так и сделали, и все прошло великолепно. Мой сын просто откинул назад голову и открыл рот, а потом продолжил игру.
Проблема заключалась в том, что на следующее утро он опять отказался принимать лекарство. Я ужасно разозлилась и закричала: «Мы должны это сделать! Ты не можешь без лекарства!» Конечно, он тут же истерически зарыдал. В конце концов Антон проглотил лекарство, но я не думаю, что это было моей чистой победой.
Когда у меня было время поразмыслить, я поняла, почему потерпела неудачу. Антону нравилось сидеть рядом со мной, обсуждая проблему. Должно быть, он думал, что мы будем заниматься этим каждое утро! Я поговорила с ним и объяснила, что нам нужно найти решение, которое будет выполняться в течение всей этой недели, потому что я не могу опаздывать каждый день на работу. Антон согласился (ого!), и остаток недели прошел гладко.
Когда Дэну было несколько месяцев, визиты к врачу проходили без осложнений. Но примерно в два года мой сын стал активно сопротивляться, когда к нему прикасались незнакомые люди. Или те, кого он знал недостаточно хорошо. Например, он вздрагивал, когда соседка, прекрасная женщина, обнимала его. Естественно, он впадал в истерику, когда доктор нажимал ему на живот, выслушивал его сердце или смотрел горло. От одного вида стетоскопа Дэна корежило. А доктор вел себя так, словно никогда не видел таких «несговорчивых» детей. Он приказал мне: «Держите его крепче, прижмите ему руки!» Дэн орал, пытаясь вырваться. Выглядело все это ужасно.
Я попросила перевести нас к более дружелюбному педиатру, и через какое-то время мы попали к доктору Б. Как же нам повезло! На приеме мой сын смеялся, не умолкая. Когда доктору Б. нужно было прикоснуться к Дэну, он корчил ему рожицы. К фонарику, которым доктор светил в горлышко, была прикреплена маленькая игрушечная рыбка, которая выдавала глупые «комментарии» обо всем, что видела внутри. Я была в восторге: человек получил серьезное медицинское образование, но не растерял умения веселиться. В этот день победила игра!
В пятницу мы с Ашером пришли к педиатру на плановый осмотр. Кроме того, ему исполнилось пять, и надо было сделать две прививки. Он был в ужасе, но стерпел, когда медсестра сделала первую прививку. Но на большее его не хватило. Ашер плакал и вопил, не позволяя медсестре уколоть его второй раз.
Она вышла из кабинета, и я сказала:
– Как больно!
Ашер прокричал:
– Даа!
– Тебе не нравятся уколы!
– Даа!
– Ты больше не хочешь!
– Никаких уколов! Я не дамся! – Он вздрагивал и всхлипывал.
Некоторое время я укачивала его, а потом сказала:
– Мне бы тоже хотелось, чтобы тебе больше не делали уколов, ведь это так больно. Но дело в том, что медсестра должна уколоть тебя еще раз. И как нам быть?
Ашер ответил:
– Сегодня никаких уколов. Давай вернемся завтра.
– Завтра поликлиника закрыта. Нам придется ждать до понедельника.
– Хорошо, в понедельник.
И как мне быть? Согласиться? Он обещал, что пойдет в понедельник, но ему только пять, в этом возрасте обещания значат не много.