Читаем Как говорить правильно: Заметки о культуре русской речи полностью

Именно в литературе язык вырабатывает жесткие правила употребления звуков, слов, частей речи и предложений. Литература, по мере роста ее социального значения и влияния, становится в глазах общества законодательницей «речевого поведения» людей. Те правила использования языка, которые приняты и узаконены литературой, признаются обязательными для всех, наиболее пригодными для всего общества. Иначе говоря, правила произношения и ударения, изменения слов и их соединения в предложения, правила интонации становятся в литературном языке нормой, т. е. такими правилами, которые узаконены литературой, признаны обществом в качестве обязательных и потому поддерживаются и охраняются и литературой, и обществом.

Норма оказывается одним из главных условий единства национального языка. Она, разумеется, меняется с течением времени под влиянием разнообразных причин. Во всяком случае, произношение и ударение в 70-х годах XX в. в русском литературном языке не вполне сходно с произношением и ударением в 70-х годах XIX в. В XV—XVI вв. нормой московского произношения было оканье, теперь же — аканье. Процесс замены старой нормы новой порой длится десятилетия. В такие периоды общество может временно принимать две нормы: так, в настоящее время одинаково правильно и úначе и инáче, и мы'шление и мышлéние, и ходют и ходят (имеется в виду звучание, а не написание), и долгий и долгый, и т. д.

Нормы современного русского литературного языка очень разнообразны, многочисленны и в большинстве достаточно определенны и строги. Умение пользоваться ими позволяет говорить и писать правильно, помогает ясному выражению мыслей. Нормам подчинены и произношение, и ударение, и морфология, и синтаксис, и орфография, и пунктуация.

Можно говорить и о нормах лексических: вспомним о параллельном существовании в языке общелитературных и «местных» слов — можно петух, нельзя кочет, можно на днях, нельзя намедни, можно быстро, нельзя шибко и т. д. Но таких случаев не так уж много.

Что касается стилистических норм, то ими являются некоторые «правила», речевые обычаи, регулирующие использование средств языка в соответствии С выражаемым содержанием, целями и условиями общения. Нашим «речевым поведением» управляет не только норма, но и целесообразность.

<p><strong>ЯЗЫК В ДЕЙСТВИИ — РЕЧЬ</strong></p><p><strong>ЗАЧЕМ «РЕЧЬ», ЕСЛИ ЕСТЬ «ЯЗЫК»?</strong></p>

Обычно говорят не «культура языка», а «культура речи». В специальных языковедческих работах термины «язык» и «речь» в большом ходу. Что же имеется в виду, когда слова «язык» и «речь» сознательно различаются учеными?

В науке о языке термином «речь» обозначают язык в действии, т. е. язык, примененный для выражения конкретных мыслей, чувств, настроений и переживании.

Язык — достояние всех. Он располагает средствами, необходимыми и достаточными для выражения любого конкретного содержания — от наивных мыслей ребенка до сложнейших философских обобщений и художественных образов. Нормы языка общенародны. Однако применение языка очень индивидуально. Каждый человек, выражая свои мысли и чувства, выбирает из всего запаса языковых средств лишь те которые он может найти и которые нужны в каждом отдельном случае общения. Каждый человек отобранные из языка средства должен объединить в стройное целое — в высказывание, текст.

Возможности, которыми располагают различные средства языка, реализуются, осуществляются в речи. Введением термина «речь» признается тот очевидный факт, что общее (язык) и частное (речь) в системе средств общения едины и вместе с тем различны. Средства общения, взятые в отвлечении от какого бы то ни было конкретного содержания, мы привыкли называть языком, а те же самые средства общения в связи с конкретным содержанием — речью. Общее (язык) выражается и осуществляется в частном (в речи). Частное (речь) — это одна из многих конкретных форм общего (языка).

Понятно, что язык и речь нельзя противопоставлять друг другу, но нельзя забывать и о их различии. Когда мы говорим или пишем, мы совершаем определенную физиологическую работу: действует «вторая сигнальная система», следовательно, осуществляются определенные физиологические процессы в коре больших полушарий головного мозга, устанавливаются новые и новые нервно-мозговые связи, работает речевой аппарат и т. д. Что же оказывается продуктом этой деятельности? Как раз те самые высказывания, тексты, которые имеют внутреннюю сторону, т. е. смысл, и внешнюю, т. е. речь.

Роль отдельного человека в формировании речи очень значительна, хотя далеко не безгранична, так как речь строится из единиц языка, а язык общенароден. Роль отдельного человека в развитии языка, как правило, ничтожна: язык изменяется в процессе речевого общения народа.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки