Как я изобретал мир

Еще до прокладки Индоевропейской телеграфной линии наша петербургская фирма получила от российского правительства поручение на постройку и ремонт большого числа телеграфных линий, находящихся в российской части Кавказа, поэтому она открыла в Тифлисе филиал, во главе которого встал мой брат Вальтер. Так как после завершения правительственного строительства ему больше нечем было заняться по-настоящему, в 1864 году он предложил нам приобрести богатый кавказский медный рудник в Кедабеке[194], недалеко от Елизаветполя. Поскольку горнопромышленное предприятие не подходило под рамки деятельности наших фирм, мы с Карлом в частном порядке выделили требовавшуюся ему для покупки и эксплуатации сумму по достаточно низкой сметной стоимости.

Медный рудник Кедабек очень древний, утверждается даже, что он один из тех старинных рудников, где медь добывалась еще в доисторические времена. Об этом говорит уже его расположение вблизи большого озера Гокча[195] и возвышающейся на западном берегу горы Арарат – местности, нередко называемой колыбелью цивилизации. Одна легенда даже гласит, что в прекрасной долине реки Шамхор, относящейся к покрытой лесом территории рудника, находился библейский рай.

Из письма Вернера Вильгельму, 09.03.1864

Тщательнейшая разведка показала, что предприятие действительно базируется на очень солидном основании. Рудные залежи поистине колоссальные и кажутся неистощимыми. Транспорт для перевозки руды разрешен к экспорту и должен сразу же приступить к делу.

В любом случае на возраст горнодобывающего предприятия указывает несметное число заброшенных рабочих участков, венчающих вершину рудоносной горы, месторождение чистой меди и, наконец, тот факт, что вблизи Кедабека лежат обширные доисторические погребальные поля, большой интерес к исследованию которых проявил Рудольф Вирхов.

Рудник действительно находится в прекрасной, похожей на рай местности с умеренным климатом, он расположен примерно на 800 метров выше большой кавказской степной равнины, протянувшейся от подножия горного отрога Малого Кавказа, именуемого горной цепью Гокча, до Каспийского моря. Когда древняя разработка дудками, направленная на переработку обнаруженной руды, больше не могла продолжаться, рудник перешел в руки греков, чьи ступенчатые, уводящие вглубь горы шахты, из которых они выносили на своих спинах руду и воду, ко времени перехода под управление брата Вальтера все еще функционировали. Разработку месторождений в соответствии с современными принципами мы начали, как это часто бывает в подобных предприятиях, с воодушевлением, под руководством молодого прусского горняка и металлурга доктора Бернулли. Но вскоре выяснилось, что для получения прибыльного производства необходимо преодолеть значительные трудности и потратить немалые суммы. Это легко объяснимо, стоит только представить, что предприятие находится в 600 км от Черного моря и к тому же не соединено с ним ни железными, ни даже обычными дорогами, так что все необходимые для рудника и строящегося медеплавильного завода материалы, вплоть до огнеупорных кирпичей, еще не имевшихся на Кавказе, приходилось везти из Европы. Все культурные условия, требуемые для жизни европейской колонии в этой райской пустыне, где пещеры служили людям жилищем, еще предстояло создать.

Неудивительно, что размер суммы, поглощаемой рудником, превышал все ожидания, так что вскоре перед нами встал вопрос, продолжать наше предприятие или снова от него отказаться. Для принятия окончательного решения осенью 1865 года я сам отважился отправиться на Кавказ, чтобы собственными глазами увидеть положение вещей. Это кавказское путешествие я причисляю к самым приятным воспоминаниям в моей жизни. Я всегда ощущал тихую тоску по древним очагам человеческой культуры, а пылкие описания пышной кавказской природы Боденштедтом направили мои мечты на Кавказ и пробудили во мне давнее желание познакомиться с ним. В пользу путешествия говорило и то, что я все еще испытывал душевную и физическую боль после сопровождаемой тяжелыми страданиями кончины моей любимой жены, и мне необходимо было сменить обстановку.