Как я изобретал мир

Я выстрелил в медведицу пулей, после чего медвежонок от страха упал на колени, что заставило нас предположить, будто я попал в него. Но мать и сын продолжали спокойно спускаться по горе. Разумеется, каждый из нас полагал, что это он ранил медведя, и мы старательно изучили местность на наличие раненых животных. Мы даже видели следы крови, но ни тогда, ни позже не нашли наших раненых медведей. За всю охоту мы не уложили ни одного медведя, лишь один возник перед нами и оказался прямо перед загонщиками. Казалось, обе стороны испытали одинаковый ужас и бросились друг от друга в противоположных направлениях, причем загонщики истошно кричали.

Во время одной из лучших прогулок в отдаленные окрестности Кедабека мы шли вверх по долине реки Калакент к вершинам гор, окаймляющих озеро Гокча. С самой высокой точки горы видно, как простирается огромное озеро, а горные цепи Армянского нагорья образуют великолепную панораму.

Мои попутчики не испугались утомительного подъема до этой точки и имели счастье созерцать ясное очертание снежных куполов Большого и Малого Арарата.

После того как мы с Карлом нарадовались большому прогрессу нашего отдаленного владения за последние годы, а наши попутчики за время длительных верховых прогулок вдоволь насладились прелестью покрытых лесом окрестных гор, мы продолжили путешествие в Баку для посещения издревле считавшихся священными вечных огней и знакомства с месторождениями родственного им современного, но намного более почитаемого носителя огня – нефти. У нас имелась особая на то причина: производство в Кедабеке шло полным ходом и подавало большие надежды, за что мы могли благодарить только сырую «нафту», мать очищенной нефти.

Дорога шла через губернский город Елизаветполь, административный центр Кедабека, вблизи которого находился Еленендорф – самая большая швабская колония. Добросердечные швабы, узнав о нашем прибытии в Кедабек, прислали своего представителя, чтобы тот пригласил нас посетить и Еленендорф. Разумеется, мы приняли приглашение, и по приезде нас встречала делегация из крестьян, сопровождавшая нас до местечка, расположенного в нескольких милях оттуда.

…Металлургический завод существует с 1863 года… В 1867 году было добыто 1 800 000 пудов (1 пуд = 16,381 кг) руды, самые богатые руды содержат до 7 % чистой меди.

…Более 1 млн пудов руды ежегодно отправляются на плавку, а на различные процессы уходит в итоге от 40 000 до 50 000 пудов лучшей очищенной меди. Но для этого необходимо более 500 000 пудов древесного угля и более 2000 кубических саженей древесины. Один надел площадью 12 800 десятин леса (1 десятина = 1,0925 гектара) поставляет это топливо…

С самого основания этого завода каждая машина, каждая производственная деталь проделывает большой путь из Англии через Гибралтар и Константинополь до Поти. Раньше каждая деталь должна была преодолеть маршрут через древнюю Колхиду до Тифлиса, а оттуда транспортироваться через горы, не имеющие дорог, до места назначения. И сейчас стальные рельсы доставляются на судах к устью Фасиса до упомянутых железных дорог, чтобы продолжить путешествие по железной дороге до Тифлиса, откуда их отбуксируют на экипажах до металлургического завода в Кедабеке.

Тифлис, февраль 1880 года

Illustrierte Zeitung, 27.03.1880