Как я как бы забеременела (сборник)

– Я, знаешь, Гришань, каким в молодости был заядлым танцором! У-уу! Все девки по мне мёрли, – натягивая через голову резиночку старомодного галстука, хвастался старый ловелас, вертясь перед зеркалом. – Я и сейчас ещё могу. Ого-го! Да ещё как! – разошёлся Гвардеец, принаряженный, с нацепленными на пиджаке наградами, наодеколоненный, и помолодевший на целый десяток лет.

– Всё, я готов! – обернувшись к молодому соседу, заявил он. – Ну что, Гришаня, ударим по бабам?

Григорий угорал над стариканом. Парня забавляли наивные рассказы ветерана о собственных похождениях с женским полом, смешили его рассуждения о собственной семейной жизни. Поддавшись на уговоры, молодой человек отправился вместе с Гвардейцем на танцы. До этого Гришаня, как сразу при встрече назвал его дед, ещё ни разу не посетил весёлое ристалище санаторного танцевального развлечения.

Лиля сразу узнала Таисиного сына, едва тот появился в дверях танцевального зала в обществе пожилого мужчины с нацепленными на пиджаке многочисленными воинскими наградами. До этого девушке не удавалось встретиться с молодым человеком. И неудивительно.

Пронырливый Гришкин сосед, гвардии ефрейтор Казявкин Семён Михайлович, использовав своё преимущество Ветерана войны и награды на пиджаке, пристроил Гришаню в спецотделение столовой для почётных отдыхающих и участников фронтовых действий, где столовался сам. Отдельный вход в элитную трапезную отделялся перегородкой от двери для простых отдыхающих, поэтому девушке не удавалось столкнуться с парнем в общей столовой.

Лиля знала: о её существовании Петрушкин не подозревает, и, не таясь, наблюдала за парнем, как и просила его мать. Тот, войдя в зал, принялся оглядываться, с интересом рассматривал стены и публику. Его спутник, привстав на цыпочки, что-то нашёптывал ему в ухо, при этом указывая глазами в её сторону.

Лиля открыто стояла, словно в изоляции. Многие отдыхающие парами отрывались в зажигательном танце. Для неё партнёра не нашлось. Как, впрочем, и для других женщин, стоявших, как и она, подпирая стены. Неожиданно, оторвавшись от уха Таисиного сына, орденоносец прямиком через танцевальный зал направился в её сторону.

– Разрешите? – ошарашил девушку «замшелый».

«Конец белому свету, – ахнула Лиля, хотя и не красавица, но симпатичная девушка. – Никого, кроме старца, не нашлось в зале, чтобы пригласить меня на танец».

Только она раскрыла рот, чтобы отказаться, как неожиданно протянутая к ней рука орденоносца отдёрнула её от стены, и они тут же оказались в гуще танцующих. Ничего не оставалось ей делать, как шевелиться в такт разухабистой музыки. Дед смешно подпрыгивал, вертелся, и даже пару раз пытался броситься вприсяд. Однако плотность танцующих рядов не позволяла ретивому Гвардейцу откалывать залихватские коленца.

Отдыхающие, поражённые необычным танцором, расступились, и Лиля оказалась в пустоте, наедине с дедом, словно голая в мужском предбаннике. Настолько почувствовала себя неловко. К счастью, музыка вскорости смолкла, а публика разразились аплодисментами в честь её необычного партнёра. Орденоносец, галантно взяв Лилину руку, поднёс к губам и поцеловал.

– Благодарю, прекрасная незнакомка, за доставленное удовольствие, – пафосно произнёс старик, лукаво посматривая на ошалевшую девушку. И, не давая той опомниться, подхватив под руку, повёл в сторону Таисиного сына.

– Гришаня, познакомься с замечательной девушкой.

Тому ничего не оставалось делать, как протянуть руку:

– Григорий.

– Лиля. А я вас знаю. Мы с вашей мамой работаем на службе «09», – неожиданно для себя выпалила Лиля и осеклась. Что ж она наделала! Как теперь будет следить за парнем, выполняя наказ сослуживицы?

Заиграла музыка медленного полувальса.

– Ну что ты стоишь, Гришань? Пригласи девушку на танец, – скомандовал Ветеран. – А я маленько отдохну. Посижу в кресле, посмотрю, как танцует молодёжь.

– Вы действительно знаете мою мамку? – толкаясь в толпе танцующих, спросил Григорий, едва придерживая девушку кончиками пальцев где-то возле её бока.

– Да, мы работаем вместе. Она на «двойке», а я начальником смены, – ответила Лиля, не скрывая теперь своего «инкогнито».

Гришаня чувствовал себя дурак-дураком. Он не знал, что говорить девушке, как вести себя с ней. Что-то придумывать, болтать абы что, как обычно, облапошивая доверчивых дурочек, он не мог.

Девушка наверняка знает о нём всё от его родимой мамочки, затосковал он. Та наверняка поведала всей смене их семейную подноготную, в том числе и о его холостяцких проблемах. Потому плести банальности Гришка не решался. Опасаясь, что наверняка, вернувшись на работу, эта Лиля в красках как это умеют женщины, разрисует мамке его глупейшее состояние.

Парень молча истуканом топтался рядом с девушкой, не чувствуя под собой ног. Вот попался, так попался. Сходил, называется, на танцы. Увяз по самые уши, тосковал он.

Наконец музыка заткнулась. Григорий не имел понятия, в какой угол после танца отвести партнёршу, и что при этом ей сказать. И тут кораблём-спасителем к ним подрулил Гвардеец.