Как я отыскал Ливингстона

Люди были очень голодны; еще двадцать часов тому назад они съели весь оставшийся у них запас мяса и хлеба, а между тем не было никакой надежды тотчас же раздобыться пищей. У меня осталось только полтора фунта муки, которых, понятно, было недостаточно для накормления сорока пяти человек; но у меня сохранилось около тридцати фунтов чаю и двадцати фунтов сахару и я тотчас же после того как мы расположились лагерем, велел наполнить котлы водою и вскипятить ее, затем сделал для всех чай и дал каждому из людей по кружке этого горячего, приятного напитка. Некоторые углубились в чащу леса, в надежде найти дикие плоды, и вскоре вернулись с корзинами, наполненными дикими персиками и плодами тамаринда; пища эта хотя и не насытила их, но все-таки облегчила их голод. Ложась спать в эту ночь вангвани принесли жаркую молитву «Аллаху», прося его о ниспослании им пищи.

Мы двинулись в путь рано утром, твердо решившись не останавливаться до тех пор, пока нам не удастся добыть съестных припасов. Дорогой нам попадались многочисленные следы носорогов и буйволов, но мы не видели ни одного живого существа. Нам на каждом шагу приходилось подниматься на небольшие крутизны и опускаться в каменистые овраги, наконец, мы вошли в долину, окаймленную с одной стороны трехугольною горою с отвесными боками; с другой стороны в ней примыкало несколько холмов. Продолжая спускаться по долине, иссушенная почва которой сменилась вскоре веселою зеленью, мы увидали вдали лес и вслед затем очутились в хлебных полях. Внимательно осмотревшись кругом, мы заметили селение, расположенное на высоком трехугольном холме, направо от нас. Громкий радостный крик раздался при виде селения. Люди покинули багаж и громко стали требовать пищи. Волонтерам было поручено взять с собою холст и отправиться в селения, для приобретения во что бы то ни стало съестных припасов. Нашлись три или четыре охотника, отправившиеся в селение, между тем как остальные сели отдохнуть на землю, совершенно истощенные голодом.

Через час посланные вернулись с радостным известием, что съестных припасов было в изобилии, и что замеченное нами селение называлось «Веллет Нцогера» — сын Нцогера — из чего мы заключили, что мы находимся в Увинца, так как Нцогера — главный вождь в Увинца. Далее мы узнали, что нцогеров отец находился в войне с Лованда-Мира из-за соляных пластов в долине Малагарази, и что по случаю этой войны нам трудно будет пройти обыкновенной дорогой в Уджиджи; но сын Нцогера согласен был дать нам проводника, который доставит нас в сохранности в Уджиджи, северной дорогой.

Так как все впереди нам улыбалось, то мы с веселым чувством уселись за трапезу, тем более, что аппетит наш значительно был возбужден предшествовавшими лишениями.

Затем начались дипломатические переговоры о количестве и качестве холста, обыкновенно взымаемого с путешественников сыном Нцогера. С нас потребовали десять доти мерикани и каники, но нам удалось понизить эту цифру до семи с половиною доти, а также получить необходимых проводников.

Теперь я приведу выписки из моего дневника, без которых трудно было бы передать все подробности нашего дальнейшего путешествия, а так как приводимые ниже строки аккуратно заносились в мою записную книжку каждый день вечером, то, по моему мнению, они представляют более интереса, чем сухой перечень фактов, ныне почти изгладившихся из моей памяти.

Октября 31-го. Вторник. Мы расположились лагерем в лесу. Дорога идет на северо-восток. Переход совершен в 4 часа и 15 минут.

Покинув трехугольную гору, на которой сын Нцогера выстроил свое укрепление, мы долгое время шли на в.с.в., так как между нами и прямым путем к реке Малагарази лежало глубокое и непроходимое болото. Долина имела крутую покатость к этому болоту, в которое стекались воды трех значительных кряжей гор. Вскоре мы повернули к северо-западу и готовились перейти болото; в то время как мы приближались в последнему, проводники рассказали нам о страшной катастрофе, которая произошла в нескольких шагах выше того места, через которое мы готовились перейти. Они сообщили, что один араб вместе с своим караваном, состоявшим из тридцати пяти рабов, переходя через болото, вдруг провалился и погиб со всеми своими спутниками. Болото это имело несколько сот ярдов в ширину и поросло густою травою, под которою протекал в середине широкий, глубокий и быстрый ручей. Вперед шли проводники, а за ними осторожно ступали наши люди. Когда мы дошли до середины, то этот водяной мост, так странно устроенный для нас природой, начал колыхаться, образуя высокие волны, подобные тем, которые бывают на море после бури. Где ступали наши ослы там травяные волны подымались на фут в вышину; вдруг нога одного животного провалилась насквозь и так как оно не в состоянии было высвободить ее, то образовалась глубокая яма, быстро наполнившаяся водой. При помощи десяти человек нам удалось однако вытащить животное на более твердое место и затем весь наш караван благополучно перебрался через болото.