Как Исландия изменила мир. Большая история маленького острова

Таким образом, бесплодие почвы является здесь преимуществом. Но в последнее время в этих пустынях начал расти цветок – аляскинский люпин. Это растение обнаружили вскоре после появления астронавтов и сначала восприняли как хорошее покрытие для эродированной земли. Но эксперимент ударил по внешнему облику Исландии и оставил неизгладимый фиолетовый след. Сейчас люпин считается инвазивным растением, так как он угрожает не только существующей флоре, но и бесплодным вулканическим просторам, местам «великолепного запустения», как однажды Базз Олдрин описал луну.

Холмистые черные пески Холасандура, по которым когда-то путешествовали астронавты, сегодня превратились в пурпурное поле. По мере изменения климата люпин распространяется в места, где ранее не было растений из-за низких температур и небольшого количества осадков. Некоторые исландцы рады цветку с Аляски, другие осуждают его появление. Это очень спорный вопрос, поскольку борьба за цвет Исландии породила новую форму политики идентичности.

* * *

Lupinus nootkatensis, известный на родной Аляске и в Британской Колумбии как люпин нутканский, является членом семейства гороховых. На языке садоводов это фиксатор азота: в нем обитают бактерии, которые собирают азот из воздуха, а затем передают газ к корням растения. При посадке люпина (или гороха, если на то пошло) азот попадает в почву, обеспечивая питание для следующих растений. Это красивое и элегантное решение для ухода за истощенной почвой.

Аляскинский люпин прибыл в Исландию в 1945 году в чемодане. Но история его преднамеренного внедрения началась за тысячу лет до его появления.

Когда в IX веке первые поселенцы высадились с кораблей викингов, две трети острова были покрыты зеленью, и на нем обитало только одно наземное млекопитающее – песец. Первые люди на острове поселились со скотом, который в избытке привезли на кораблях, и начали вести тот же аграрный образ жизни, к которому они привыкли, вырубая деревья и сжигая дрова, совершенно не обращая внимания на наносимый ими ущерб. Почва Исландии формируется медленнее и разрушается гораздо быстрее, чем в континентальной Европе.

К тому времени когда правительство Исландии сформировало национальную лесную службу в 1908 году, первые поселенцы вряд ли смогли бы узнать суровую береговую линию. К тому времени Исландия была экологически «самой сильно пострадавшей страной в Европе», если цитировать известного ученого и писателя Джареда Даймонда. Ветровая эрозия[47] постепенно уносила страну все дальше в море.

Разрушения не утихали. К середине XX века, когда другие европейские страны восстанавливались после Второй мировой войны, Исландская лесная служба была занята разрушениями, вызванными деятельностью человека. Исландцы так интенсивно эксплуатировали свой родной остров, вырубая естественные березовые леса и неконтролируемо выводя скот, что осталось только 25 процентов первоначального зеленого покрова страны.

Агентство искало решение за рубежом. Они отправили своего директора Хакона Бьярсона с трехмесячной миссией на Аляску. Его задачей было собирать растения и деревья, которые, по его мнению, могли произрастать в Исландии. Отметка в его паспорте о возврате на родину 3 ноября 1945 года знаменует рождение нашей саги о люпине.

Первые три десятилетия люпин нутканский жил среди зеленых насаждений недалеко от Рейкьявика. Арни Брагасон, директор Службы охраны почв Исландии, рассказал мне, что только в 1976 году семена люпина начали активно собирать и выпускать в дикую природу, чтобы укрепить слабую почву страны. Люпины превосходно выполняли функцию фабрик по производству удобрений, очищая ландшафт почти бесплатно и не требуя специальной подготовки: семена мог собирать и сажать в небольшой ямке кто угодно. Это изменило пейзаж Исландии. Может быть, навсегда. В 2006 году я стоял у входа в продуктовый магазин в Селфоссе, отлавливая прохожих, чтобы задать им «вопрос дня». Экологические вопросы всегда были непростыми; ни один здравомыслящий человек не посещает продуктовый магазин, чтобы обсудить смерть нашей планеты. Но в этот день я задел за живое, казалось бы, довольно простым вопросом: что вы думаете об аляскинском люпине?

У каждого было свое мнение. Люди в продуктовом магазине, как правило, делились на два лагеря, никто не был равнодушен. Большинство ответов были длинными и эмоциональными, а не научно обоснованными.

Первые два человека рассказали мне истории о магии люпина: как он предотвращает эрозию и выветривание песка, а также дает возможность сажать деревья. Третий пожаловался, что люпин испортил вид из окна его дачи. Четвертый утверждал, что в свободное время уничтожает люпин, но не решается заявить об этом публично. Почти все предсказывали два разных варианта развития событий: с люпином или без. Пятый человек произнес длинную тираду, которую я из соображений экономии места сократил до фразы: «Люпины теперь везде! Как это случилось?»