Как испортить жизнь волшебством

Мне захотелось швырнуть в него телефоном и заявить, пусть он сам «пробует другое», раз моё колдовство для него недостаточно хорошо. Но только – и это было большое «но» по любым меркам, которые приходили мне в голову, гудящую так сильно, словно я выпил три чашки эспрессо перед уроком физкультуры – я только что сотворил волшебство. Я сам сотворил магию – намеренно и относительно успешно.

Я снова взглянул на телефон, на маленькую картинку с ручейком.

– Стилгарна, – прошептал я.

Прямо подо мной раздалось предупреждающее бульканье. Я вовремя вскочил на ноги – мгновение спустя на месте, где я только что сидел, забурлила вода.

Девон перекатился на бок, беззвучно хохоча.

– Ты сделал волшебное биде. Дай-ка я попробую! – Он заглянул в телефон через моё плечо. – Открой что-нибудь крутое.

Пока вода заструилась с пригорка всего в футе от спящей Элизабет, я нажал на изображение цветка.

– Серьезно, чувак? Цветок? – хмыкнул Девон.

– Ты хочешь попробовать или нет?

– Ладно-ладно, – Девон сделал глубокий вдох и театральным жестом указал на растущий у моих ног цветок. – Милкава.

Когда он произнёс это, моё сердце подпрыгнуло к самому горлу. Не знаю, чего я больше боялся: что заклинание сработает или что ничего не выйдет. Я так и не успел разобраться в своих чувствах, потому что Девон принялся сдавленно кашлять прямо мне в ухо.

– Дьявольский телефон проклят, – выдавил Девон. – Это слово на вкус, как собачье дерьмо.

– У слов нет вкуса. – Теперь настала моя очередь смеяться.

– Сам попробуй. – Девон прополоскал рот газировкой и сплюнул на траву.

– Милкава. – Я старался, чтобы мой голос звучал чисто и уверенно, как говорилось в заметках к «Мгновенным» заклинаниям. Я смотрел на тот самый цветочек, на который указывал Девон и который остался совершенно обыкновенным. – Нет у него никакого вкуса. Ты спятил.

– Выключи телефон и попробуй снова, – предложил Девон. – Может, ты должен держать… – Он так и не закончил свою мысль.

Крошечный цветок у моих ног принялся подёргиваться и ёрзать. Мы с Девоном наклонились к нему. Я прищурился, пытаясь разглядеть, что происходит с листьями, но листья стали заметнее. Я перестал щуриться и чуть не рухнул в траву. Это не я стал лучше видеть – это цветок вырос. Сильно. Меньше чем за минуту он вымахал мне до колена.

– Э, Брайант? – Девон указал на землю вокруг цветка. Трава тоже принялась расти. Она вытягивалась так же стремительно, как и цветок. Девон оттащил меня назад, когда стебли под нашими ногами начали извиваться, пытаять прорасти сквозь подошвы.

– Элизабет! – закричал я, когда цветок приподнял её голову, продолжая неостановимо тянуться вверх.

Она села и огляделась с испуганным выражением на лице.

– Что ты натворил? – взвизгнула она, когда трава сомкнулась над её ногами.

Я бросился вперёд, схватил Элизабет под мышки и одним махом поднял на ноги. Но даже после того, как её ноги освободились от травы, она продолжала кричать. Там были какие-то слова. Знаю, что кричала она на меня. Что-то про самоубийственную глупость. Или что я хочу её убить. Я не слушал. Я был слишком занят тем, что таращился на цветок.

Крохотный цветочек, изначально не больше мизинца, сделался ростом с меня. Больше меня. Размером с меня-регбиста. И останавливаться он, похоже, не собирался.

Девон схватил меня за руку, развернул и потащил обратно сквозь деревья, а Элизабет шла первой. До меня изредка доносились слова вроде «идиот» и «маньяк». Я собирался было ответить, но тут обернулся. Огромная ошибка. Цветок теперь возвышался над деревьями.

Всё, о чём я мог думать – это Джек и его волшебные бобы. Несколько лет назад мама ставила спектакль «Чем дальше в лес», и там бы этот цветок с громадными голубыми лепестками был бы более уместен, чем то убожество, которое она заставила меня нарисовать и которое даже в сценическом свете не выглядело так, будто касается неба.

Девон вытащил меня на дорожку, и бежали по ней не только мы. Бежали все. Женщины в строгих костюмах и торговцы хот-догами. Нянечки и выгульщики собак вместе со своими подопечными. Все спасались бегством. Всех приводил в ужас вид зловещего голубого цветка.

Мы не останавливались, пока не достигли нижнего конца парка. Туристы выстроились вдоль тротуара, сбившись в плотную очередь, как будто цветок – оригинальное шоу, устроенное для них администрацией Центрального парка.

Когда мы стали пробираться сквозь толпу, Элизабет схватила Девона за ту руку, которая не сжимала в тиски моё запястье.

Вскоре мы выбрались к универмагам, и Девон потащил нас к отелю «Плаза». По улице спешило всё больше полицейских. Полагаю, у полиции сегодня был самый странный день в истории, и всё из-за меня. Я понял, что хихикаю ещё до того, как услышал собственный смех или пришёл к выводу, что цветочек в Центральном парке, спровоцировавший массовые звонки в службу спасения – это смешно.

Я так смеялся, что у меня закололо в боку. Девон продолжал тащить меня вперёд по улице. Вдруг меня рывком развернуло, и Элизабет влепила мне пощёчину. Я перестал смеяться и стал растирать горящую щёку.