Как испортить жизнь волшебством

– Починить? – Лола рассмеялась, роясь в ящиках стола. – Ну разве не прелесть: «починить её», – говорит он, как будто она мотор с неисправной свечой зажигания! – Она нагнулась, запустив руку по локоть в ящичек, который был глубиной самое большее шесть дюймов. – Да, я могу её исцелить. Я могу использовать свои безграничные… – Раздался стук, как будто что-то попадало. – Ох, будь оно неладно! О чём я говорила?

– Твои безграничные… – охотно подсказал Эрик.

– Спасибо, золотце. Я могу использовать свои безграничные магические искусства, силы и знания, чтобы спасти жизнь твоей мамы. – Лола выпрямилась, зажав что-то в руке. – Но если ты хочешь говорить о той женщине, что подарила тебе жизнь, как об авто, то на здоровье. Я починю её для тебя.

– Спасибо, – смущённо произнёс я, а Лола принялась вытягивать всевозможные штуки из своего кулака. Это было как в цирке, когда фокусник вытаскивает из зажатой ладони бесконечные ярды[10] шарфов и лент. Только здесь вместо шарфов были стеклянные пузырьки, наполненные блестящей жидкостью, два серебряных подноса, две свечи – фиолетовая и бледно-голубая, – деревянная ступка с пестиком и серебряная ложка.

– Золотце, поработай моим мешальщиком. – Лола плеснула немного жидкости в деревянную чашу.

Эрик покорно затолкал в рот остатки булочки, подошёл, взял пестик и начал лениво болтать им в ступке, пока Лола капала туда из других склянок: пара капель синей жидкости, потом немного пурпурной, затем красной.

Я хотел было спросить, что она делает, но смолчал, глядя как в воздух поднялся бледно-розовый дым.

Примерно минуту спустя она переместилась к первому из подносов и принялась капать из склянок прямо на него. Добавив содержимое нескольких бутылочек, она взяла за ложку и начала размешивать разлитое. Я был уверен, что услышу противный скрежет металла по металлу, но ложка плескала, словно её опустили в ванну.

Прошло ещё несколько минут, и Лола постучала ложкой по краю подноса, стряхивая чёрные капли, остававшиеся на черпаке. Эрик тоже закончил растирать пестиком в ступке.

– Я разве сказала тебе остановиться? – поинтересовалась Лола, взяв фиолетовую свечу и установив её в центре подноса.

Эрик закатил глаза и продолжил помешивать.

Лола забормотала над свечой. Я попробовал вслушаться, но все слова были какие-то странные. Ниже и как будто более гортанные, чем те, что я нашёл в телефоне.

Когда она закончила, фитиль свечи внезапно вспыхнул, и у меня перед глазами так и заплясали пятна света, но потом свечение сделалось нормальным. Точнее, почти нормальным, потому что свеча горела розовым. Лола приняла из рук Эрика ступку и прошептала что-то прямо в неё, потом вытряхнула порошкообразное содержимое на второй поднос и взяла в руки голубую свечу. Едва она дунула на фитилёк, как над ним замерцало нежно-бирюзовое пламя. Лола улыбнулась и установила свечу в центр второго подноса.

– Эрбрацина! – воскликнула она, и обе свечи с коротким шипением погасли, а дым потёк вниз на подносы.

– Отлично вышло! – Эрик уставился на струйки дыма с явным удовольствием.

– Ты же знаешь, как я люблю, когда хвалят мою безупречную работу! – Лола подхватила свечи и положила на письменный столик, а потом взяла по подносу в каждую руку и перенесла их на стол в центре комнаты. – А теперь самое сложное.

– Сложное? А что ещё вы собираетесь делать? – спросил я.

– Не я, лапушка. Ты. – Лола указала на подносы. – Тебе нужно выбрать, что ты хочешь дать своей маме.

Я перевёл взгляд на подносы. На одном лежала пилюля – капсула вроде аптечной, с бледно-голубым порошком внутри. На втором – крохотный камушек тёмно-фиолетового, почти чёрного цвета.

– А в чём разница? – Я живо вообразил, как мне придётся отгадать какую-нибудь ужасную загадку или сотворить что-то волшебное, когда я только и умею, что торнадо вызывать, и моё сердце бешено заколотилось.

– Одно пробудит твою маму, – Лола указала на камушек, – а второе оставит её спать. – Она указала на голубую пилюлю.

– Тогда дайте ей камушек.

– Если ты этого хочешь, лапушка, – кивнула Лола. – Но что произойдёт, когда она проснётся? Снаружи достаточно много желающих тебя убить, и повстречаться со смертью совсем не сложно. Как ты думаешь, твоя мама позволит тебе просто отправиться туда, по доброй воле или под принуждением, и ничего не сделает, чтобы этому помешать? Как ты думаешь, если она будет с тобой, не пострадает ли она снова?

У меня перехватило горло, и я не мог произнести ни слова. Я смотрел на маму. Спящую на кушетке. На полпути к смерти из-за того, что она попыталась меня спасти.

– Пилюля, – сказала Лола, – излечит то, что сделали с ней Леди, но не разбудит. Она будет спать здесь, в безопасности, пока ты за ней не вернёшься и не заберёшь её, целую и невредимую.

– А если я не вернусь? – прохрипел я. От осознания, что это более чем реальный исход, на душе скребли кошки.

Чтобы выжить, мне необходимо было последовать за Эриком. Следовать за Эриком могло оказаться смертельно опасным. Я мог умереть и не увидеть маму.