Как испортить жизнь волшебством

Обратный путь от Лолы сквозь темноту не смущал меня. На этот раз у меня не было ощущения, что я попал в ловушку и останусь в ней до конца своих дней. Напротив, мне хотелось, чтобы темнота не кончалась. Когда мы выйдем, я оставлю маму позади и поведу своего лучшего друга и Элизабет заодно навстречу опасности, которая может нас погубить. Ладно, вёл нас всё-таки Эрик. Но лучше мне от этого не становилось, нисколечко.

Чернота закончилась, мы стояли на вершине стены. Солнце было высоко в небе, и шум дневного траффика гудел под эстакадой.

Эрик высоко задрал подбородок и пошёл вниз по стене. Я последовал его примеру, стараясь не паниковать, наступая на откос, казавшийся ровной поверхностью. Я смотрел на стальные фермы высоко над головой, которые удалялись с каждым шагом.

Когда я уже сжился с этим ощущением и сердце забилось в верном ритме, я сделал очередной шаг и не встретил ровной поверхности. Несколько секунд я махал руками в воздухе, как идиот, а потом шлёпнулся, проехавшись коленями по гравию.

– Осторожнее, – с невозмутимым видом сказал Эрик. Оставшиеся члены нашей команды ещё спускались по стене. Элизабет шла нормальным шагом, а Девон выглядел примерно таким же идиотом, как я. «Тут у нас лужа!»[11]

– Спасибо, – пробурчал я, поднимаясь на ноги.

– Но тебя предупреждать было уже поздно! – пожал плечами Эрик.

– А мы благодарны тебе за предупредительность. – Элизабет практически спорхнула со стены.

Девон закачался на краю, трогая воздух носком, а затем спрыгнул на землю, бормоча себе под нос:

– Странно. Млин, это очень странно.

Я был с ним согласен.

До нас донесся шорох брезента и картона, и бездомные повысовывались из своих укрытий.

– Доброе утро, – поприветствовал их Эрик. – Мы как раз уходим.

Крупный мужик шагнул вперёд, поднял подбородок и мотнул головой.

Стоявшая позади меня Элизабет охнула.

– Присмотрите за Лолой вместо меня, – сказал Эрик, – и если кто-то спит до прихода тепла, разбудите их. Могут нагрянуть гости, желающие ей зла.

Мужик пару мгновений сердито пялился на Эрика нижней парой глаз, затем кивнул, и все они отступили в свои хибары.

Эрик двинулся дальше, Девон последовал за ним, но Элизабет застыла на месте, уставившись в одну точку.

– Ты в порядке? – осторожно поинтересовался я.

– Не советую задерживаться после того, как мы попрощались, – бросил через плечо Эрик, не замедляя шага.

Я взял Элизабет за руку и потянул за угол, откуда палаточный городок не было видно и где Эрик изучал обшарпанный переулок. Окна ближайшего магазинчика были забиты фанерой, на которой было написано ядрёно-синей краской из баллончика: «Открыто!» Мигающие неоновые вывески не смогли бы состязаться с видимой только днём рекламой «самых дешёвых сигарет» и «самых лучших бананов на районе».

– Кажется, сюда можно идти. – Эрик двинулся в проулок, но Элизабет вцепилась в него свободной рукой, так и не отпустив меня.

– Что они такое? – решительно спросила она. – Они… вчера ночью они выглядели иначе.

– Солнечный свет срывает все маски, – объяснил Эрик. – Так и должно быть. Но они всё равно верные стражи Лолы, которые теперь также защищают миз Миллер. Так, может, не стоит слишком задумываться о том, что они такое, а лучше думать о пользе, которую они приносят. – Он высвободил руку и снова зашагал вперёд.

Девон пожал плечами и пошёл за Эриком. Мы с Элизабет замыкали процессию.

– Что ты увидела? – негромко спросил я, когда мне удалось сдвинуть её с места, чтобы не отставать от остальных.

– Тени, – прошептала Элизабет. Глаза у неё были широко распахнуты, словно она продолжала смотреть на что-то. – Вчера ночью они выглядели как собаки. Как тёмные волки с огромными зубами. А этим утром… – она вдохнула со всхлипом, – этим утром они разлагались. У того здорового шерсть облезла, и я видела кости. Они все были мёртвые!

– Не самое необычное дело для мёртвых – служить, – сказал Эрик. А я и не заметил, что он приотстал и пошёл с нами вровень. – Особенно если они в долгу перед живыми.

Я содрогнулся, стараясь не думать, какой долг приходится унести с собой в могилу.

После этого мы шли молча. Мы шли вдоль обветшавших баскетбольных площадок и мелких магазинчиков, и звуки города были такими нормальными, что мне было вдвойне странно, что я не мог избавиться от ледяных мурашки при мысли о том, что маму охраняют мёртвые волки.

По обыкновению старого доброго Нью-Йорка, через три квартала мы оставили стрёмные улочки позади, и вокруг снова замелькали вывески «Старбаксов».

– Куда мы, собственно, идём? – поинтересовался Девон, еле увильнув от чихуахуа, вознамерившегося пометить его щиколотку. – Спасибо, леди! – ворчливо поблагодарил он хозяйку. – Млинподв, нужен закон, регулирующий, кому можно держать собак в городе!

– Мы идём в Подвилль. – Эрик не замедлил шага во время инцидента с собакой, и нам пришлось догонять его только что не бегом.

– Подвилль, принято, – хмыкнул Девон, – но если ты не заметил: ни один из нас не знает, ни где он находится, ни что это такое.

– Поэтому я иду первым, – Эрик махнул рукой вперёд, продолжая идти.