Как художники придумали поп-музыку, а поп-музыка стала искусством

Однако, при всем антихудожественном (то есть нарочито неловком и претенциозном) однообразии панка, благодаря его любопытству ко всему и встряске, устроенной им в музыкальной и дизайнерской индустриях, туда хлынул поток материала, который в противном случае остался бы незамеченным и неуслышанным за пределами арт-колледжей. Панк стал последней сублимацией мечтаний о протесте ради протеста, которые давно волновали искусство, а теперь приобрели черты личного стиля и выплеснулись в поп-музыку, начавшую к 1976 году замыкаться в своей культурной истории.

А еще панк поднял на щит идею, согласно которой музыкантом – при правильном отношении – может быть кто угодно. В интервью 2000 года Макларен сказал, что «суть панк-рока – в благородном стремлении к провалу». Подобное кредо и впрямь исповедовали стареющие модники, не желавшие выходить в тираж и заразившие им через прессу другие сферы поп-культуры. Богемная альтернатива общепринятой «успешности» – некогда прерогатива «победителей» андеграундных тусовок типа «Альтернативной Мисс мира» – превратилась в общий знаменатель для всех. К началу 1980-х стало казаться, что всё стремительно становится альтернативным, а искусство провала – неважно, экстравагантного или нет, – превозносится повсюду.

В 1977 году, в разгар того лета, когда панк получил признание и превратился в мейнстрим, Макларен заявил, что ему неожиданно позвонил Ги Дебор. Следует помнить, что Макларен был непревзойденным мифотворцем; по его словам, автор «Общества спектакля» сказал: «Спасибо, что помогли моему альбому попасть на первую строчку». Эпатажный провал Макларена, разумеется, обернулся большим успехом – в первую очередь с точки зрения (суб)культурного капитала, который позволил легендарному продюсеру и дальше оставаться коммерческим пижоном. Парадоксальная задача создания провокационных и в то же время популярных произведений будет нависать над следующим выводком студентов-ставших-поп-музыкантами, которые выйдут на сцену в эпоху постпанка – в начале 1980-х годов. В терминах старого представления о романтическом бунте глубинное стремление к вниманию и признанию начало осмысливать себя как «подрыв изнутри».

22. Новое занятие в старом городе

Мать купила ему синтезатор,

Позвала Human League посоветоваться,
Он теперь всю дорогу шумит
И играет с ребятами из арт-колледжа.

The Undertones. Мой идеальный кузен

В июле 1977 года Sex Pistols исполнили песню «Pretty Vacant» в эфире телепередачи «Вершины популярности» («Top of the Pops»). Куда менее предсказуемым стало в декабре того же года появление в специальном выпуске программы «Старое доброе Рождество с Бингом Кросби» («Bing Crosby’s Merrie Olde Christmas») Дэвида Боуи с песней «Heroes»: подражая Линдси Кемпу, Боуи изобразил пантомимой свидание «героических» любовников у Берлинской стены. Это была заглавная песня с продвигавшегося им в тот момент лонгплея, который стал вторым после альбома «Low» (1977) заметным итогом его недавнего переезда в Западный Берлин. Обе пластинки появились благодаря возобновлению плодотворного сотрудничества певца с его старым продюсером Тони Висконти. В них заметен крен куда-то в сторону от рока, привлекший Боуи в творчестве его бывшего глэм-конкурента Брайана Ино, которого он и пригласил помочь. Ино не обозначен на дисках в качестве сопродюсера, но его вклад в процесс записи – именно в процесс – позволил звездному рокеру выпустить поразительно оригинальную поп-пластинку.