Как ко мне сватался Ветер

Девушка устыдилась, но возмущаться не стала. Вместо этого спросила:

— Поэтому ты согласился мне помочь? Мы отправились к ши из-за Зелёной ночи? Ты ведь с самого начала мог слетать сюда, но почему-то не сделал этого.

Полох покосился на невесту. Наивная глупая девчонка. Доверчивая, когда и не следовало бы. Требовательная. Упрямая. Шумная. Она наполнила место, где он родился, чем-то новым. Сделала это место домом. Почему он не подумал о ши, способных разорвать связь невесты и жениха, сразу? Потому что не верил в сказки? Или потому что яростная Тисса, не убоявшаяся ни его, ни его отца, затронула что-то в сердце?

— Просто с самого начала мне было плевать, — соврал Полох.

— А после Зелёной ночи — нет?

«Нет», — подумал он. — «После Зелёной ночи я и в самом деле хотел тебя отпустить».

Но он не произнёс этого вслух, лишь небрежно передёрнул плечами.

— Ты ведь мог отправиться сюда давным-давно. Мог попросить помощи и… — Тисса понизила голос, — освободиться от отца. Уйти от него…

Мог ли? Полох крепко задумался. С тех пор, как отец умер, а дар раскрылся в полной мере, прошло полгода. Более чем достаточно, чтобы понять: он не может покинуть горную цепь. Более чем достаточно, чтобы хотя бы попытаться это изменить. Тиссе необязательно было об этом знать. И он ответил полуправду:

— Мне некуда было идти.

Девушка решительно поднялась:

— Всегда есть, куда идти! Ну же, — поторопила она жениха, — нам надо спросить у ши, как разорвать связь! — Она уперла кулаки в бёдра и пафосно изрекла: — Свобода ждёт!

«Свобода», — саркастично подумал Полох. — «Да что она знает о свободе?!»

Глупая девчонка понятия не имеет, ради чего так рвётся на волю. Что ждёт её там? Мать, не пустившая на порог? Горожане, которые поднимут невесту Ветра на вилы, решив, что она сбежала и подвергла их опасности? Или весь остальной мир, в котором нет места одинокой девице, не способной за себя постоять? А вот он, Ветер, сможет её уберечь. От таких, как самовлюблённая эгоистичная мамаша. От друзей, распускающих лапы. От чего угодно.

«Если бы она позволила детям гор убить меня, связь исчезла бы сама собой», — некстати подумал Ветер.

Но произнёс иное:

— Я уже говорил с ними.

Тисса упала на колени как подкошенная. Схватила его за руку, прижала к груди.

— И что? Что они сказали? Мы сможем освободиться?

Восторженная. Полная надежд. Беззащитная.

Как он может выпустить эту дурёху в полный опасностей мир?

Судорога свела горло Полоха.

— Мне очень жаль, любимая.

Восторг в её глазах сменился недоверием: ты ведь шутишь, верно? Ты снова смеёшься надо мной?

«Просто отпустить, как и сказала жрица. Ши-анха шаалм диаре — я отпускаю тебя. Магия — не тюрьма. Нет! Моя. Только моя».

Полох твёрдо закончил:

— Метка исчезнет только тогда, когда ты станешь моей женой.

Глава 16. Прочь!

Баба Рея была крайне довольна собой. Конечно, для пущей уверенности, она предпочла бы лично приволочь деток за уши в одну комнату и удостовериться, что те поладили. Но и так, вроде, всё сложилось неплохо.

Полох, которого она с младенчества лелеяла как родного, заменив погибшую мать, никогда не отличался смирным нравом. Ну так и девица, попавшаяся ему по нелепой случайности, не лыком шита: Рея сразу углядела, что горюшко не кроткого нрава и от своего не отступится. Самое оно, чтобы коса нашла на камень!

— Охо-хо-хо-хо… — неодобрительно покачала головой старушка, заглянув в спальню хозяина. — Учишь их, учишь!

Она было схватилась за поясницу, показывая, как тяжко нагибаться за валяющимися на полу книгами, но вспомнила, что господин с невестой улетели ещё вчера, а значит никто не оценит её стараний. Поэтому выпрямилась и, как молоденькая, вспрыгнула на обитый бархатом стул, чтобы смахнуть пыль с верхних полок. Ей ещё предстояло поправить балдахин и унести чашки из-под кофе, которые малец, по обыкновению, вечно забывал на столе. Сколько раз Рея пыталась отучить его от пагубной привычки, но снова и снова выметала из-под кровати припрятанные грязные кружки и крошки от бутербродов: Полох сызмальства допоздна читал и заедал сказки стащенными с кухни лакомствами. Дав себе зарок устроить грозному господину хорошую трёпку, она подхватила посуду и отправилась в кухню.

Ещё из столовой она услышала подозрительный звон. Насколько Рее было известно, крышки с котелков не склонны соскакивать сами собой, а значит, к томящемуся на очаге джему из крыжовника подобралась вражина.

По пути вооружившись половником на длинной ручке, она на цыпочках подкралась к суетящемуся у котелка человеку. Тот не заметил её — слух был уже не такой острый, как в былые времена — и продолжил шерудить в повидле куском хлеба.

— А х ты ж старый пень! — взвыла старушка, замахиваясь.

Лайко аж присел от неожиданности. Он резво развернулся, запихивая в рот остатки еды, и заверил:

— А я хляжу — чайгой-то тута без присмотра… Надобно ж присмотреть, шо яно? Пригорить!