Как ко мне сватался Ветер

Слёзы капали на его щёки и было уже не разобрать, кто из нас двоих рыдает. Ярко-алая лужа росла, несмотря на наши наивные попытки её остановить. Ещё немного — и станет достаточно большой, чтобы её приметила Дарящая Покой.

Рой опустил веки, и я испугалась, что он сделал это в последний раз. Но парень лишь собирался с силами для прощания:

— Он убил Лаина. Лаин был мне… что батька. Мне жаль… что не узнал мерзавца. А теперь… — Воздух с трудом пробирался в его грудь, а паузы между словами становились всё длиннее. — Теперь я сделал хоть что-то хорошее.

— Ты сделал очень много хорошего… — Пальцы были красными и липкими, но я не обращала на это внимания, успокаивающе гладила друга по волосам. — Ты спас меня…

— Я тебя чуть не убил… Я… знаешь… я ведь хотел… хотел убить тебя. Прости, Тисса.

— Но ты не сделал этого! Ты спас Предгорье, поборол злодея, ты… ты… Рой? Рой! Ты стал героем! — Я легонько пихнула его. Раз, другой. Затем отчаянно потрясла. — Рой!

Прикосновение губ к макушке заставило замереть. Полох обнял меня двумя руками: зажимать рану больше не имело смысла.

— Он не слышит тебя, любимая.

— Нет, не правда! Он сейчас… Сейчас…

Но Рой не открыл глаз. Не веселиться ему на ярмарках, не развлекать девок, играючи поднимая сразу четверых, не мечтать о славе и почёте.

Я всё смотрела на него. Хотела отвернуться, прикрыть мертвенно бледное лицо тряпицей, но не могла пошевелиться. Только где-то далеко-далеко утешающе шептал Полох.

— Мне жаль, любимая. Мне правда очень-очень жаль. Если бы я мог что-то исправить… — Он стиснул меня, до синяков сжимая плечи. А потом решился: — Ши-анха шаалм диаре. Я отпускаю тебя. Прости, что не нашёл в себе сил сделать это раньше.

Это мог бы понять лишь тот, кто после раскалённой бани нырял в ледяной прорубь. Распиравший изнутри жар сменился сковывающим чресла холодом, а потом нутро заново вскипело и… точно лопнула струна. Я всем телом ощущала её натяжение. Она дребезжала от напряжения, держалась из последних сил, а потом отпустила. Так легко и дурно стало! Точно свалились связывающие меня оковы!

Горы шевельнулись. Грохотнул гром, посыпались к подножиям валуны, превращаясь в каменное крошево. А на вершине Звёздного пика, словно огромный нарыв, созрела иссиня-чёрная туча.

Связь разрушилась.

Метка невесты исчезла. Больше нас с Полохом ничто не связывало.

— Что ты наделал?

— То, что стоило сделать ещё у ши. Но я слишком боялся тебя потерять.

Он подался вперёд, но замер, не коснувшись губами моего виска: больше не жених, он не имел права на поцелуй. Я вцепилась в его рукав.

— Прости меня… — Напуганный, одинокий, нелюбимый мальчик, впервые встретивший ту, кто проявил к нему немного нежности. Конечно, он не хотел отпускать меня! И конечно он был напуган куда сильнее, чем я. — Я не пыталась сбежать от тебя, не хотела обидеть!

— Я знаю. Прощай… любимая.

Он отрывисто поднялся. Каждый шаг давался с трудом, точно хотелось развернуться и бежать совсем в другую сторону, но он двигался прочь. Вышел на открытое место, слегка согнул колени и… не взлетел. Полох вытянул руки вдоль тела, но снова остался стоять. Магия больше не поднимала его в небо.

Он недоумённо переступил с ноги на ногу. Уйти красиво не получилось.

— Что произошло? — Бывший жених оглянулся, точно я могла знать ответ.

И я его знала! Догадалась благодаря болтливости покойного Ветра.

— Ты разорвал поводок…

— Это невозможно!

— Ты сделал то единственное, что ни за что не сделал бы твой отец: ты отпустил невесту. Разорвал нашу связь и тем самым разорвал свою связь с горами. Ты свободен, Полох!

Я нерешительно пошевелилась. Хотелось разделить с ним нечаянную радость или утешить. Хоть что-то, но сделать, чтобы он не озирался так потерянно, как оставшийся один в чужом городе мальчишка.

— И теперь у меня нет дара? Я не могу летать. — Он повёл рукой, надеясь сдвинуть с места валяющиеся окрест щепки. — Я ничего больше не могу.

Возможно, оно и к лучшему? Сила Ветра никому не принесла радости, лишь сеяла ненависть и смерть.

Чего мы не знали, так это того, что у нашего с Полохом разговора имелись свидетели. Далеко не все предгорцы попрятались по домам. Некоторые выбрали в качестве убежища полуразрушенный рынок. И, если, пока кипела драка, они не рисковали высунуть из него нос, то теперь всё изменилось. К тому же, как только буря утихла, горожане поспешили выяснить, что же стало с её источником. Во главе этой ватаги, задыхаясь от непривычной нагрузки, бежала моя мама.

— Ну же, ну! Торопитесь! — подгоняла Ара. — Выступим супротив монстра всем миром!

Подумать только, на что способна эта женщина! Собрала соседей и каким-то чудом убедила вооружиться для решающего боя. И, главное, чего ради? Или… кого?

— Тисса, доченька! — Она словно на невидимую стену налетела. Не удержавшись, рухнула после бега на колени. Зажала рот, чтобы не закричать при виде двух трупов, и подползла ко мне. — Доченька! Живая! Прости, прости меня, дуру! Они сказали, что ты рассудком помутилась, что всё сделают сами… А я… Я… Прости меня, Тисса! Прости, родная!