Как любить животных в мире, который создал человек

Когда-то для прогнозирования будущего люди ставили эксперименты: в аквариумах при повышении температуры на 2° антарктические морские гребешки теряли способность плавать. Теперь мы едва поспеваем за тем, что уже происходит. С конца 1970-х по начало 2010-х годов общая масса насекомых на одном участке дождевого леса в Пуэрто-Рико упала на 97 %. Число птиц, лягушек и ящериц, которые ими кормятся, тоже снизилось. При прочих равных, если хищников становится меньше, популяция насекомых должна вырасти. Однако условия не равны: средняя максимальная температура с 1970-х годов поднялась на 2°. Не смогли выжить ни насекомые, ни хищники. Этот век может не пережить и сам лес. В Австралии 2019 год стал рекордно жарким и сухим, и лесные пожары пронеслись по почти двадцати миллионам гектаров. Когда ученые посетили выгоревшие районы, они пришли к выводу, что там не осталось почти никаких мелких, обитающих у земли животных. В штате Новый Южный Уэльс погибли пять тысяч коал.

Но ведь животные подвижны, не так ли? Разве они не должны адаптироваться к повышению температур лучше, чем растения? Необязательно. По всей видимости, значение имеют пиковые температуры, и растения часто выдерживают их лучше, точно так же как комнатное растение способно пережить день на патио в жаркую погоду, если только у него есть доступ к воде.

На самом деле, вопрос не в том, животные выживут или растения, а в том, останутся ли и те и другие. Экосистемы зависят и от них, и от насекомых, и от грибов. В национальном парке Лопе в Габоне при более теплом и сухом климате становится меньше плодов. В 1980-х годах слоны находили спелые фрукты на одном из десяти деревьев, теперь меньше чем на одном из пятидесяти. Сегодняшние слоны более тощие и нездоровые. Смогут ли они через десять лет формировать этот лес, как прежде? В других местах некоторые насекомые начинают появляться в неподходящее время, и перелетным птицам нечего есть. В некоторых экосистемах температуры будут такие, каких сейчас нет на планете. Некоторые места обитания перестанут существовать. Последствия будут зависеть от взаимодействий между опылителями и растениями, растениями и травоядными, добычей и хищниками. «Мы правда не знаем, что происходит», – говорит Алекс Пигот, биолог из Университетского колледжа Лондона.

Судя по моделям Пигота, экосистемы начнут коллапсировать уже в текущем десятилетии. Он прогнозирует, что в этом веке изменения климата станут даже более важной причиной вымираний, чем исчезновение естественных мест обитания. «Даже теперешняя струйка видов, вымирающих из-за изменений климата, – знак не очень хороший», – считает он. Как при очень заразном заболевании, «все может перейти от “неплохо” к “отвратительно” с поразительной скоростью».

Любовь к животным тем самым является еще одной причиной бороться с климатическими изменениями. Природа бывает жестока, но мы ужесточаем ее еще больше. Мы заставляем животных жить в условиях, к которым они не приспособлены, и они не успевают адаптироваться к такой скорости изменений, поэтому следует переключиться на обновляемые источники энергии, оставить в покое леса и торфяники, есть меньше мяса и молочных продуктов и утеплять наши дома. Остановите меня, если вы уже про это слышали.

Но даже этого может оказаться мало. Еще не было случая, чтобы страна богатела, а ее экологический след уменьшался. Мы хорошо умеем отказываться от самых вредных загрязнителей, например хлорфторуглеродов, которые пробили дыру в озоновом слое. Мы не менее хорошо умеем переносить грязное производство из богатых стран в более бедные, поэтому так много товаров на Amazon сделаны в Азии. Мы хорошо умеем находить замену животным продуктам, например китовому жиру, норковому меху и даже мясу. Но пока мы не перестанем поглощать все больше и больше ресурсов нашей планеты, мы будем толкать животных к грани. Фундаментальная проблема – это наша зажиточность. В начале XX века американцы тратили на еду более 40 % своего дохода, теперь – менее 10 %. Оставшиеся деньги приходится тратить на что-то еще. По данным «Оксфам» и Stockholm Environment Institute, богатейшие 10 % человечества – те, кто зарабатывает больше $38 тыс. в год, – отвечают за половину мировых углеродных выбросов с 1990 по 2015 год.

Нам кажется, что мы живем в цифровую эпоху с офисами без бумаги и минималистичной меблировкой, но количество потребляемых ресурсов растет примерно по линии экономического развития. О некоторых природных материалах мы едва задумываемся. В мире за год добывают пятьдесят миллиардов тонн песка – восемьдесят килограммов на человека в день. Из-за этого становятся необитаемыми целые участки морского дна, но видим мы только сияющие здания. Леопольд говорил, что самой древней задачей в человеческой истории было «жить на клочке земли, не портя его». Теперь мы живем на одном куске земли и портим другие. Лишь периодически мы осознаем, как далеко простирается наше влияние: один мой знакомый вспоминал, как приготовил себе простой обед, посмотрел на него и подумал, что ингредиенты происходят с трех континентов.