Как любить животных в мире, который создал человек

«Я ем животных, и меня не смущает, что животных едят, но мне не нравится, когда вполне съедобную корову жгут в крематории. Это неправильно почти во всем. Это неуважение к самому животному, это вызывает выбросы парниковых газов, и это нам ничего не дает».

Теоретически безрогих коров можно было бы использовать для снабжения продовольствием Бразилии, Канады и Аргентины – все эти страны являются крупными производителями молочных продуктов. Однако распоряжение FDA как пятно: «Они вдруг заявили, что, раз мы применяем генную инженерию, значит, это лекарственный препарат. Это поставило нас в крайне неловкую ситуацию». А торговля скотом – глобальный бизнес. «Если что-то запретили в Европе и Америке, это большая проблема. Так что, если говорить о животных, мы, вероятно, проиграли».

Ван Эненнам считает, что редактирование генов позволит повысить стойкость животных к болезням. Гены безрогости, которые она вводила, были у других коров. Она не создавала гибрид. Люди выводят животных ради определенных черт тысячи лет. Однако от человеческой разборчивости никуда не деться. По словам ван Эненнам, даже журнал Wired, опубликовав в целом благоприятную статью, сделал на фотографии ее модифицированной коровы зловещее затемнение, а ее саму изобразил в темном халате и заслоняющей солнце, почти как доктора Франкенштейна.

В начале карьеры ван Эненнам учили генетически модифицировать растения, и многие коллеги тогда ожидали, что генная инженерия животных станет следующим шагом. «А мы уже двадцать лет не можем ею пользоваться», – вздыхает она.

Одобрение получило всего одно модифицированное животное – атлантический лосось, который для ускорения роста получил генетический материал от тихоокеанской чавычи и американской бельдюги. Он был разработан в 1989 году, в 1995 году начали рассматривать заявку, и в 2015 году FDA признала его безопасным. Но даже после этого рыбу не разрешают выращивать в океанских загонах, чтобы она не попала в дикую природу, и используют только бесплодных женских особей. Этот лосось чуть более уязвим для деформаций. Фермы в Индиане и Флориде начали «собирать урожаи» в 2020 году, но масштабы крохотные. Чтобы начать, потребовалось тридцать лет и $120 млн. «Это нежизнеспособный вариант. У нас был шанс все обдумать. Скажите, есть ли какой-то специфический ущерб от ГМО [генетически модифицированных организмов]? Нет ни намека, – говорит ван Эненнам. – Люди не понимают, до какой степени регулирующие органы блокируют инновации».

В головах многих людей генная инженерия создаст новые сверхпороды, устойчивые к болезням и дающие больше мяса и молока, чем когда бы то ни было. Ожидания ван Эненнам скромнее. «Это всего лишь вишенка сверху, а вот это, – она стучит пальцем по каталогу пород, – само мороженое. От этого никуда не денешься».

Прогресс теперь стал еще более далеким, чем казалось ван Эненнам. Спустя несколько недель после нашей встречи FDA – орган, в который она подавала апелляцию, – объявил, что создание безрогого скота было не таким гладким, как надеялись она и ее партнеры. У некоторых коров обнаружилась ДНК бактерий, которых использовали в процессе редактирования.

Генная модификация животных плохо сочетается с любовью к ним, если любовь – это принимать их такими, какие они есть. Пока мы разводим животных на фермах и контролируем их селекцию, мы будем каким-то образом менять их генетику. Редактирование генов, даже введение генетического материала других видов, само по себе не причиняет страданий и, наоборот, может снизить подверженность скота болезням и повысить его эффективность, чтобы в животноводстве нужно было меньше особей. Но это вызывает нехорошее предчувствие, что нами, людьми, тоже могут начать манипулировать или делить нас на категории согласно генетической модифицированности. В обозримом будущем этот шаг уже начнут обдумывать. Мы не готовы позволить, чтобы этот процесс фундаментально преобразовал животных и наши отношения с ними.

А что же мы позволим технологиям сделать?

* * *

«Мои отношения с комарами перешли от обычной неприязни к искренней ненависти. Это идеальный инвазивный вид».

Пит Массаро – директор по автоматике в Verily Life Science, подразделении Google, которое интересуется всем организмом человека, а не только глазными яблоками, которые можно продать рекламодателям. Предмет его ненависти – это комар Aedes aegypti, прозванный журналом Atlantic «вероятно, самым вредным животным в мире». Он кормится людьми и распространяет смертельные вирусы, включая Зику, лихорадку денге и чикунгунью. Изначально он обитал в Африке, но потом распространился по всем Соединенным Штатам от Виргинии до Техаса, а теперь достиг и Калифорнии. Он стал зависеть от людей, и мы сами ему в этом помогли. Мы очень беспечно обращаемся с водой и каждый раз, когда поливаем наши сады, оставляем лужи, поэтому тропический комар стал процветать в американских пустынных и полузасушливых областях – например, в окрестностях калифорнийского города Фресно.