Как мы читаем. Заметки, записки, посты о современной литературе

Евгений Абдуллаев О соотношении возрастов и поколений в связи с новой и первой премией за критику «Неистовый Виссарион»

Хорошо – у нас наконец появилась премия для критиков. «Неистовый Виссарион». Давно ждем, спасибо.

Нельзя сказать, что за критику до этого ничего не вручали. Как номинация в каких-то премиях это случалось. В «Дебюте» – года три, в одной номинации с эссеистикой. В премии Белого – вместе с литературными проектами. В русско-итальянской «Белле» – опять же, на пару с биографической эссеистикой.

Как отдельной премии, а не в качестве довеска, не было. Кому-то в голову пришла правильная идея ее создать.

Радует и то, что возникла она в Екатеринбурге. Ситуацию, когда почти вся осмысленная литературная жизнь сосредоточена в Москве, вряд ли можно считать идеальной. Екатеринбург давно уже оспаривает у Питера статус второй литературной столицы. Есть значимые литературные имена, свои заметные фестивали, свой толстый журнал, не уступающий столичным. Теперь и своя заметная премия появилась.

В лонг-листе[100] было 67 номинантов (ошибочно указано 68), выдвинутых 80 номинаторами.

Можно, конечно, побурчать по поводу положения: «Номинатор должен рекомендовать от 1 до 3 публикаций номинируемого автора, изданных в предыдущие два года на территории РФ». Как быть, если номинируемый автор опубликовал за два года всего одну критическую статью? Он уже считается критиком? В лонге есть пара-тройка таких имен. Уважаемые литераторы, допустим. Критики ли? Вопрос.

Но – кого выбрали, того выбрали; лонг-лист вполне представителен. И позволяет сделать некоторые социологические наблюдения.

Итак, если судить о современной российской критике по лонг-листу, то…

Мужичин-критиков в ней почти в два раза больше, чем женщин (42 и 25). Притом что в списке индивидуальных номинаторов тех и других было поровну. Мужская это, видимо, пока еще профессия. Хотя – как посмотреть, конечно. Самый востребованный «сетевой» критик у нас Галина Юзефович, а самый востребованный «толстожурнальный» – Ольга Балла, выдвинутая сразу шестью номинаторами.

Половина современных российских критиков живет в Москве (или Мособласти) – 33 из 67. В остальных городах негусто: 6 живут в Петербурге, 4 – в Екатеринбурге, 4 – в Новосибирске. По два номинанта – Нижний Новгород, Ростов-на-Дону, Самара. И по одному – Благовещенск, Воронеж, Казань, Краснодар, Красноярск, Пермь, Петушки, Рязань, Саратов, Смоленск и Чебоксары. И три номинанта живут за пределами России (Австралия, Украина, Эстония), что вроде не согласуется с положением о премии (только «живущим в России авторам»). Но это не суть важно. Больше впечатляет отрыв Питера, лет двадцать назад еще не столь заметный.

Лонг довольно точно отразил и смену поколений в литкритике.

Эта тема, собственно, возникла уже в январском «Знамени». Там решили повторить – а-ля «двадцать лет спустя» – заочный круглый стол «Критика: последний призыв», проводившийся в декабре 1999 года. Тогда в нем участвовали критики в основном конца 50-х – начала 60-х годов рождения. Участники нынешнего «Последнего призыва» (Балла, Богуславская, Чанцев, Жучкова, Кутенков, Оборин и ваш покорный слуга) составляют гораздо более пеструю возрастную компанию – некоторые из «призывников» вполне годятся в отцы (и матери) другим. Но в целом смену поколений в критике эти два «Последних призыва» вполне отражают.

Вернемся к лонгу. Распределение такое. Родившихся в 1930-е – 1, 1940-е – 2, 1950-е – 5, 1960-е – 7, 1970-е – 24, 1980-е – 22, 1990-е – 6.

Итак, большинство вполне предсказуемо составили нынешние сорокалетние и, с небольшим отставанием, тридцатилетние: возраст литературного акме. Понятно и то, почему так скудно представлены критики старшего поколения: уходят из литкритики во что-то другое. (Из двенадцати критиков, участвовавших в «знаменском» «Последнем призыве» 1999-го, более-менее активно занимается литкритикой только Бавильский. Грустно.)

Еще печальней, что нынешние двадцатилетние составляют меньше одной десятой списка. И что среди них – ни одного «толстожурнального» критика. Почти все – судя по номинационному листу – публикуются на сайтах: «Прочтении», «Colta», «Syg.ma», «Культура. Екатеринбург. рф»… И это тоже объяснимо. Для родившихся в 90-е разница между бумагой и цифрой уже не просматривается. В отличие от нынешних сорокалетних и тридцатилетних, еще тесно связанных с толстожурнальной, бумажной, культурой. Впрочем, если бы в бумажных журналах платили, то и молодые пытались бы публиковаться там…

Отразил лонг-лист и известную идеологическую индифферентность нынешней критики. Несмотря на общую политизацию, критика не превратилась в поле политической полемики. Она более филологична, чем публицистична. Преобладает, судя по лонгу, либеральный вектор. Хотя встречаются и умеренные «почвенники», вроде Андрея Тимофеева или Николая Юрлова, названного в списке Александром.