Как мы читаем. Заметки, записки, посты о современной литературе

Писатели считают, что критика должна: 1) давать системный анализ происходящего здесь и сейчас; 2) рассказывать, как сделан конкретный текст, на что похож и какой целевой аудитории интересен.

А как же субъективное видение и оценка?

Не нужна нам ваша оценка, только восхищение, – отвечает писатель.

А как же образность, эмоциональность, метафоричность?

Мыслишь образами, пиши прозу, – обрубает он.

То есть критике отводится подсобная, подчиненная роль. Да, в советское время критика ее выполняла. И до сих пор в представлении большинства критик – это гадкий Латунский из «Мастера и Маргариты», которому надо стекла побить.

Однако золотой век русской литературы состоялся благодаря золотому веку критики. Идейные споры, дискуссии о роли литературы и критики, трактаты о сущности искусства: Жуковский, Пушкин, Белинский, Писарев, Ап. Григорьев, Дружинин, Анненков, Чернышевский, Добролюбов, Достоевский. Столько величайших умов трудились на ниве критики. И была у нас великая литература.

Чтобы она снова была, надо возвращать уважение к профессии критика.

В том числе снова и снова проговаривая, что такое критика и каковы ее базовые принципы.

Критика никому ничего не должна. Так же как поэзия и проза. «Требовать от критики какого-то низменного подражания или сходства справедливо ничуть не больше, чем требовать этого от поэзии или ваяния»[105].

Так же как поэзия и проза, критика рождается в процессе творческого акта, на стыке анализа и вдохновения. «Творческая работа воображения всегда осознанна и контролируема. Нет таких поэтов, у которых песня просто лилась бы из души. Во всяком случае, великих поэтов. Великий поэт создает песни, потому что решает их создать»[106]. Так и критик решает создать текст, обдумывает его цели и структуру, но образы и метафоры, стиль и строй приходят к нему с вдохновением. И вторгаться в эту мастерскую, говоря – критик должен/не должен говорить так или эдак, значит, демонстрировать не только неуважение к критику, но и непонимание сути творчества.

Не менее странно упрекать критика в негуманности. Критик говорит о тексте и литературной личности автора, которая из текста восстает. К реальному писателю критика не имеет отношения. Только к тексту. Над которым и писатель не властен после того, как отдает его в мир. Думать о том, обидится писатель или нет, критик не должен. Так же как писатель, выводя своих героев, не думает, обидятся ли их прототипы. И писатель, и критик должны внутренней художественной правоте – и больше никому и ничему. Реальность художественного слова – это другая реальность. Другое художественное измерение. И в этой реальности критик и писатель равны.

Цель критики, как и цель искусства, – стремление к идеалу.

Критика тоже имеет дело с материалом, которому должна придать форму и новую, и восхитительную <…> Я бы назвал критику творчеством внутри творчества <…> я бы даже сказал, что по-своему она является более творческой, чем творчество <…> Уж во всяком случае ей не приходится тащить на своих плечах бремя жизнеподобия. На нее не оказывают ни малейшего воздействия недостойные порывы к жизненно узнаваемому, все эти трусливые уступки требованиям оглядываться <…> Для критика произведение лишь повод для нового, созданного им самим произведения, которое вовсе не обязательно должно иметь сходство с тем, что он разбирает [107].

(О. Уайльд)

Да, критик анализирует, но не может и не должен писать сухие аналитические тексты. Это дело литературоведа. Критика пишется:

Субъективно.

Эмоционально.

Оценочно-гиперболистично.

С элементами публичного перформанса.

«…Критика стремится к достижению суггестивного эффекта, и используемые критиком цитаты и примеры носят характер образно-эмоциональной синекдохи (часть вместо целого) <…> Фраза критика потенциально афористична <…> В этом плане критика соотносима не с художественной прозой, а с поэзией»[108].

От старших товарищей я часто слышала, что критик должен быть зубастым. Потому что положительная рецензия чаще всего интересна лишь одному человеку – самому автору. Отрицательная рецензия интересна всем. Она вызывает общественный резонанс, дискуссии и споры.

А вызывать дискуссии и споры – это и есть задача критики. У нее нет будущего в веках. Но есть сила 1) вызывать бури; 2) формировать представление об идеале. Чтобы текла кровь по жилам литературного процесса. Чтобы были споры и кипение страстей.