Как мы делали реформы. Записки первого министра экономики новой России

В принципе, практика эта порочна. Когда у вас уже сформирован, скажем, оборонный заказ, определены другие бюджетные расходы, открыты лимиты на финансирование строек и люди начали строить, производить и хотят получать за это заработанное, а бюджет прекращает финансирование под предлогом борьбы за финансовую стабилизацию, то правительство совершает ошибку. Оно должно заботиться о финансовой стабильности главным образом на стадии формирования бюджета, правильно планируя доходы и соизмеряя с ними государственные расходы. Разумеется, это намного сложнее. Нужно искать компромисс с законодателями, противостоять давлению регионов, отраслевиков, отдельных крупных предприятий, бюджетной сферы. За каждым из них стоят иногда мощные политические силы. В этот момент крайне важно не поддаться соблазну раздачи пустых неисполнимых обещаний, особенно если они принимают форму бюджета страны. Этот путь весьма опасен и в политическом, и в психологическом, и в чисто экономическом плане. Он ставит на грань финансового краха предприятия, целые отрасли экономики, бюджетные сектора, которым деньги обещаны, но не даются. Они ведь планируют свои доходы и производственные программы, начинают нести собственные затраты. Нельзя быть добрым на стадии формирования бюджета и злым на стадии его исполнения. Центр тяжести в борьбе за стабильные государственные финансы должен приходиться на стадию формирования бюджета, а потом уже подкрепляться довольно жесткой политикой на этапе его финансирования и исполнения.

У Черномырдина, особенно на первом этапе, была, как мне кажется, какая-то инстинктивная боязнь давать деньги. Он едва ли тогда понимал реальную зависимость между объемами денежной массы, бюджетных расходов и уровнем инфляции. Но инфляции он искренне боялся, инстинктивно понимая ее возможные последствия в виде острого социального недовольства. Видимо, усилия Гайдара, да и всего гайдаровского правительства, а затем и Бориса Федорова не прошли даром. Мы сумели внушить власть предержащим, что раздавать деньги направо и налево крайне опасно, так как инфляция – главный враг в экономике. И усвоив это как некую религиозную догму, Виктор Степанович старался ограничить объем денежной массы и расходов бюджета, делая это иногда в самых примитивных формах. Просто неделями из бюджета ничего не выдавалось. И такие методы борьбы с инфляцией заканчивались тем, что, сначала зажав до упора кран бюджетного финансирования, правительство потом вынуждено было столь же резко его открывать. После этого инфляция, естественно, подскакивала до 25 % в месяц и случался, к примеру, «черный вторник» с обвалом курса рубля. В результате за пару месяцев спускалось то, что с огромным трудом достигалось за предыдущие полгода. Эта ситуация повторялась за то время, пока Черномырдин находился во главе правительства, как минимум дважды, если не трижды.

Справедливости ради нужно сказать, что правительству Черномырдина на всех этапах его работы приходилось весьма нелегко. Все эти годы исполнительная власть находилась в достаточно жесткой конфронтации с законодательной. Верховный Совет, а позднее Государственная Дума страдали крайним популизмом, регулярно принимая эффектные, но абсолютно не подкрепленные финансовыми возможностями страны законы. К концу 90-х было подсчитано, что принятые парламентом законы, касающиеся только социальной политики, требовали расходов, втрое превышающих весь объем бюджета страны. Ради утверждения бюджета оппозиционным парламентом правительство использовало разные ухищрения, начиная от занижения прогноза доходов бюджета и кончая формальным включением в него нереалистичных расходных обязательств. В итоге популизм Госдумы и пассивное сопротивление ему со стороны политически слабого правительства вылились в построение пирамиды ГКО для финансирования все возрастающих расходов бюджета, которая рухнула в августе 1998 года.

Отмечу, что само финансирование дефицита бюджета через выпуск государственных ценных бумаг было серьезным шагом вперед в сравнении с прямыми кредитами госбанка. Однако, когда наращивание госрасходов не согласуется с доходной базой бюджета, выпуск госбумаг приобретает характер финансовой пирамиды, которая всегда рушится. Под ее обломками оказались похоронены и начавшийся экономический рост, и финансовая стабилизация, и имидж России в финансовом мире, а главное – уровень жизни населения и нарождавшийся средний класс, основа демократического развития страны. Хотя формально крах случился при правительстве Кириенко, его основа была заложена пятилетним правлением Виктора Степановича Черномырдина и прокоммунистической Государственной Думы.