Как мы делали реформы. Записки первого министра экономики новой России

И в это время мы получили тяжелый дополнительный удар с неожиданной стороны – от неэффективной банковской системы, усугубившей кризис неплатежей.

Еще осенью 1991 года, до нашего прихода в правительство, тогдашний глава Центрального банка России Георгий Матюхин создал систему расчетно-кассовых центров (РКЦ), через которые пошли все расчеты государственных и коммерческих банков России. Главной идеей их введения был контроль со стороны российского Центробанка за финансовыми потоками в рамках борьбы с союзным центром. Однако, когда после распада СССР на систему республиканского Центрального банка свалились все расчеты на территории России и с бывшими союзными республиками, РКЦ стали страшным тормозом для платежей. Плохая организация работы, дополненная низкой технической оснащенностью расчетных центров, стала приводить к задержкам платежей на недели и даже месяцы. Что означало для предприятий в условиях высочайшей инфляции получение денег за поставленную продукцию с таким опозданием, то есть уже обесценившихся, полагаю, объяснять не нужно.

Я помню, что как-то в шутку предложил тогда правительству провести субботник: просто прийти в московский РКЦ и помочь разобрать мешки с платежками. И мое предложение довольно серьезно обсуждалось. Дело в том, что системы электронных платежей тогда не было и в помине. И клиенты банков, и сами банки в расчетах между собой и через систему Центрального банка использовали платежные документы на так называемых бумажных носителях. Обеспечение расчетов осуществлялось чисто механическим образом. В РКЦ привозились мешки с платежными документами, потом девочки-операционистки раскладывали их по назначению. Мешков было много, а осуществлявших эту деятельность работников явно недостаточно, особенно учитывая низкую механизацию их труда. В какой-то момент даже коридоры РКЦ оказывались завалены мешками с расчетными документами, а получатель денег мог ждать месяцами, пока дойдет очередь до его мешка и на счет предприятия наконец-то поступят деньги, уже серьезно похудевшие за счет инфляции. Несвоевременно поступали деньги и в бюджет.

Естественно, в такой неразберихе начались злоупотребления. За большие взятки можно было обеспечить, чтобы руку в нужный мешок запускали раньше, без очереди. На почве этой неразберихи и низкого уровня контроля возникла впоследствии и скандально известная история с фальшивыми чеченскими авизо, в рамках которой у Центробанка были похищены немалые суммы. Степень вовлеченности в криминал самих работников и руководителей ЦБ так и осталась до конца не выясненной. Как часто бывает, правоохранительные органы ограничились стрелочниками. Вся эта канитель в Центробанке сильно усугубила кризис неплатежей.

На ЦБ и лично Матюхина в то время катили бочки со всех сторон. Он был самой ругательной фигурой в прессе. Газеты «под Матюхина» чуть ли не специальные рубрики заводили. Это, конечно, была далеко не однозначная личность. Человек пришел из академического мира, доктор наук, известный специалист в области международных финансов, при этом приятель Хасбулатова, который, собственно, его на эту должность и привел. Судьба Матюхина в новой должности в чем-то была схожей с нашими судьбами первых министров суверенной России. Только он раньше нас начал. Вспомним, что такое был ЦБ России во время существования Союза? Пустое место, малозначимая республиканская контора с ограниченными функциями. И сначала Матюхину пришлось вести неравный бой с союзным Госбанком, защищая интересы России. А потом, после августа 1991 года, но еще до заключения беловежских соглашений, нужно было брать в свои руки Госбанк СССР, как я брал Госплан. Это, кстати, происходило примерно в одно и то же время. И Матюхин Госбанк взял, переведя всю его систему в ЦБ России.