Как мы делали реформы. Записки первого министра экономики новой России

Как выяснилось через много лет из интервью и книг Полторанина, он был ярым противником президента, правительства и наших реформ в целом. В период работы в правительстве он это тщательно и успешно скрывал. Но вряд ли было бы справедливым обвинять в слабости нашей идеологической работы одного лишь Полторанина. Определенный упрек можно бросить и нам самим, хотя повторюсь: экономический и отраслевой блоки правительства были изначально и осознанно отстранены президентом от политической работы. Кроме того, мы были так загружены решением острейших экономических проблем, что на активное выступление в СМИ нам просто не хватало времени и сил, хотя мы и были очень открыты для прессы.

Сразу подчеркну, что под пропагандой я не имею в виду массовое промывание мозгов, чем активно занимается в последние годы нынешняя власть. В тогдашнем действительно открытом демократическом обществе с подлинной свободой СМИ бессмысленно было даже пытаться внушить людям, что проблемы отсутствуют, или стараться полностью переключить их внимание с социальных тягот на какие-то иные темы. Речь идет о другом: о возможности и необходимости объяснить человеку с улицы подлинные причины его социальных невзгод, суть и логику проводимых преобразований, их этапы и конечную цель. И в этом смысле сама гайдаровская команда сделала далеко не все, что могла. Определенным оправданием для нас может служить лишь политическая неопытность, а главное – дикая каждодневная загруженность, решение тяжелейших проблем. Подчас мы просто не понимали, что какие-то вещи нуждаются в дополнительном объяснении, столь очевидными казались они нам – людям из мира науки.

Каждый из нас в меру своего понимания задачи разъяснения людям нашей политики пытался ее публично обосновать и аргументировать. Мы вообще были самым «говорящим» правительством за всю предыдущую историю Советского Союза и России. Мне кажется, никакие представители власти до нас (особенно в брежневско-черненковские и тем более в сталинские времена) не давали столько интервью прессе, не появлялись так часто на экранах телевизоров. Даже внешне молодые, хорошо образованные, говорившие не по бумажке министры гайдаровского правительства кардинально отличались от забронзовевших партийных и советских бонз недавнего прошлого. Знаю по свидетельству многих людей, что большинство из нас вызывало у широкой публики симпатию, готовность нам верить и воспринимать наши аргументы.

Помню забавный рассказ одной моей приятельницы, с которой познакомился уже после моего ухода из правительства, о ее первом заочном впечатлении обо мне. Она с юмором рассказывала: «Захожу в комнату, по телевизору выступает какой-то парень из правительства. Говорит уверенно и убедительно. По возрасту и внешнему виду явно не импотент, в отличие от прошлых начальников. Я села и невольно стала слушать, кое-что поняла».

В целом у меня было ощущение, что мы достаточно активно и подробно разъясняли свои решения, хотя, быть может, в силу нашего академического прошлого делали это не всегда тем языком, который был понятен широкой публике. Пожалуй, больше других страдал наукообразностью речи сам Гайдар. Пару примеров связанных с этим заочных конфликтов я уже приводил ранее. В ситуации, когда время для интервью или публичного выступления нужно было с кровью выдирать из текущей работы, не дававшей расслабиться ни на секунду, думать о форме выступления и подбирать простые формулировки было просто некогда. Позволить себе гигантский штат помощников, пресс-секретарей и прочих ответственных почти исключительно за пиар специалистов мы не могли. Сегодня я думаю, что это было ошибкой.

На более позднем этапе мы постарались поставить общение с прессой и широкой публикой на постоянную основу. 20 октября 1992 года было даже принято специальное постановление правительства «О регулярных информационных телевизионных выпусках о Правительстве Российской Федерации», которое рекомендовало (таков был стиль общения правительства со СМИ) российской телерадиокомпании давать эти выпуски в прайм-тайм, а пресс-службе правительства их готовить. Мне и ряду коллег с учетом этого постановления пришлось давать целый ряд дополнительных пресс-конференций, на которых мы разъясняли политику правительства, комментировали текущие события.