Как мы не стали бандой

Однажды вечером за разговором мастера почему-то помянули ваучеры. Дима не сразу вспомнил, куда дел свой, и только через несколько минут даже не вспомнил, а догадался, что отдал Максу под обещание будущих прибылей. Наверняка пропал. Миша свой ваучер вложил в какой-то фонд, но когда понадобились деньги, выяснилось, что никакого фонда уже нет, а офис заперт. Третий мастер, откуда-то из Твери, сказал, что просто проиграл свой ваучер в буру. Посидели, помолчали, а потом Миша достал из-под топчана бутылку водки, «вроде как нормальную»:

— Давайте, мужики, помянем нашу долю в общенародной собственности.

Через рюмку кто-то вспомнил, как то ли Чубайс, то ли еще кто пообещал по «Волге» за ваучер. Невесело посмеялись.

Как-то Диму Хубариева позвали сточить номер с мотора только что приехавшей «ауди». Ее хозяин сел покурить анаши с видом на работника. Ну чтоб поживей шевелился.

— Вот вы, русские, всё потеряли: и страну, и женщин, и себя самих, только вот руки кой при ком остались. — Гостя тянуло на рассуждения: — У вас теперь ничего никогда не будет, потому что уже ничего нет.

Дима и не думал спорить. Любитель травки между тем разошелся:

— Есть воины, и есть слуги. Я — воин, поэтому мне нужна машина, как конь. А ты — слуга, поэтому ты будешь готовить моего коня, чтобы я мог сесть на него, понимаешь, Вася, никак по-другому уже не будет. Никогда. Никогда. Ты вот умеешь водить машину?

Дима проверил уровень масла.

— Во-о-от, не умеешь, потому что ты слуга, и дети, если я разрешу тебе их завести, тоже будут слугами.

Хубариев с удивлением посмотрел на явно обкурившегося человека.

— А что, не знал, я тебя завтра с собой забираю, уже договорился, купил тебя, поедем, мне автомеханик нужен, будешь работать хорошо, разрешу жениться на одной из своих рабынь, из ваших же, а знаешь, как буду тебя называть? Дядя Том, — болтун восторженно захохотал, а потом на секунду сосредоточился: — Хотя на дядю Тома ты пока не тянешь, будешь пока мальчик Томик.

Тут говоруна позвали ужинать. Напоследок он велел заправить машину по полной. Дима все сделал и пошел к себе. В разговоре с мастерами выяснилось, что люди на «ауди» действительно забирают автомеханика — об этом говорили хозяева, и скоро обещали подвезти нового.

Миша спросил у Хубариева, не отдаст ли он ему свой сделанный на славу топчан. Дима не спорил и даже предложил уже сегодня ночевать, чтобы «привыкнуть». Взамен попросил отсыпать сигарет, а то пока доедет, пока снабжение наладится. Другой мастер в обмен на сигареты получил одеяло — «там тепло, там юг, в любом случае новое дадут».

Вечером, когда совсем стемнело, Дима вышел к машине. Весь комплекс спал, только в дальнем углу за стенкой о чем-то тихо ругались простые рабы.

Терять было нечего.

«Спасибо, Макс», — прошептал Дима, сел за руль, повернул ключ зажигания и медленно выехал со двора. Через километр он прибавил газу, а еще через три включил полный ход.

Из дневника Дмитрия Хубариева

(Написано где-то в середине нулевых годов)

Если бы тот парень просто сказал, что я переезжаю вместе с ним в другое место, и пообещал ну хотя бы лишнюю пачку сигарет, я бы и не дернулся. Ну сижу чиню машину здесь, потом в другом месте чинил бы. Да еще и телка… Но он стал издеваться. Эта черта в людях мне всегда была очень непонятна. Как второгодник Кряжев, который не просто лупил маленьких, а еще, завалив их на пол, плевал в лицо. И было это до тех пор, пока какой-то малыш не пнул его по коленке. Я эту историю и вспомнил, когда он меня мальчиком Томиком назвал.

…Через тридцать минут Дима, проезжая какой-то городок, заметил палаточки с зазывными огоньками и пожалел, что не набрал в бутылку воды. Останавливаться не стал, да и денег не было.

Через два часа он увидел указатель: «Воронеж 100 километров». Он решил дотянуть до него, оставить машину, а уже потом пробираться в Москву.

Бензин кончился на окраине. Припарковавшись за кустами, Дима отечески похлопал руль: «Кто тебя дальше ворочать будет», — и по какому-то наитию проверил бардачок. Там оказались деньги, несколько сот тысяч рублей и пятьсот долларов. Хубариев, холодея от ужаса, положил неслыханную и по свободной жизни сумму в карман, прикрыл дверь и пошел к центру. Через двести метров встретилась заправка. «Надо долить бак и ехать на машине дальше», — подумал он, но, пройдя несколько шагов обратно, заметил, что к брошенной «ауди» подобрался милицейский газик. Измученный мозг предположил, что это хозяева уже стуканули в органы правопорядка. Дима кинулся в другую сторону. Сначала бегом, а потом медленно, чтобы не привлекать внимание.

Ему везло. Через двадцать минут встретилась работающая общественная баня, а напротив ларек, в котором продавалось все — от водки до шуб. Продавец сначала шуганул бомжа, но, увидев деньги, продал белье, комбинезон военного образца и куртку. С этим добром Хубариев отправился в баню и вышел оттуда уже мытый, стриженый и переодевшийся. Старая, еще московская одежда, улетела в мусорный бак. Жалеть было нечего.