Как нас обманывают органы чувств

Наука – не теория реальности, а метод познания. Она велит лучшим ангелам нашей природы поощрять здравый смысл, точность, продуктивный диалог и обращаться к доказательствам. Она сдерживает нашу склонность к неясности, обманчивости, догматичности и диктаторству. Познание любого вопроса, занимающего человеческое воображение – включая смысл, цель, ценности, красоту и духовность – заслуживает всех преимуществ этого управления. Зачем отказывать себе в возможности понять лучше?

Видные специалисты в науке и религии иногда высказывали обратное. Национальная академия наук США в 1999 году в своей публикации «Наука и креационизм» утверждает: «Наука пытается задокументировать фактический характер мира природы и разработать теории, которые согласуют и объясняют эти факты. Религия, напротив, действует в столь же важной, но совершенно иной сфере человеческих целей, смыслов и ценностей – предметов, которые фактическая область науки может осветить, но никогда не сможет разгадать». Эволюционный биолог Стивен Джей Гулд аналогичным образом утверждал, что «наука и религия занимают две отдельные сферы человеческого опыта. Требование их объединить принижает славу каждой»{309}.

Ричард Докинз возражал, что «совершенно нереалистично утверждать, как делают Гулд и многие другие, что религия держится в стороне от территории науки, ограничивая себя моралью и духовными ценностями. Вселенная со сверхъестественным присутствием была бы фундаментально и качественно отличной от Вселенной без такого присутствия. Различие, неизбежно, научное. Религия делает утверждения о бытии, а это научные утверждения»{310}.

Я согласен с Докинзом. Если система взглядов, религиозных или наоборот, предлагает утверждение, которое претендует на то, чтобы его принимали всерьез, тогда нам следует проверить его нашим лучшим методом познания – научным методом. Вот что значит воспринимать всерьез.

Некоторые темы – такие как Бог, добро, реальность и сознание – объявлены выходящими за пределы ограниченного объема человеческих понятий и, таким образом, научных методов. Мне нечего делить с теми, кто утверждает подобное, а потом, проявляя последовательность, больше ничего не говорит на эти темы. Но если кто-то говорит больше, тогда «все, что может быть сказано, должно быть сказано четко» и проверено научным методом. Может ли наука описать, кто мы? Думаю, да, в том смысле, что мы можем при помощи научного метода вырабатывать и улучшать теории того, кто мы есть. Но если наука не может описать, кто мы, тогда неточные естественные языки, такие как английский, наверняка не могут этого. У нас нет способов создания объяснений лучше, чем научный метод. Объяснение, которое дано свыше, но не может быть подвергнуто проверке и обсуждению, – совсем не объяснение.

«Но, – можете возразить вы, – для изучения сознания требуется непосредственный опыт. Таким образом оно уходит от науки, которая требует получения объективных данных с точки зрения третьего лица».

Это утверждение ошибочно. Наука – не онтология. Она не связана обязательствами с пространством-временем и объектами, которые существовали до первых непосредственных наблюдателей и должны изучаться с позиции третьего лица. Наука – это метод. Она может проверять и отвергать онтологии. Если наше восприятие эволюционировало путем естественного отбора, тогда, согласно теореме ППИ, мы должны отвергнуть онтологию физикализма. Мы должны признать, что пространство-время и объекты являются интерфейсом восприятия, используемым Homo sapiens. Они наш непосредственный опыт. Научное изучение физических объектов в пространстве-времени, даже проводимое большими командами ученых с использованием передовых технологий, непременно изучение непосредственного субъективного опыта.

Луна, которую я вижу как иконку на своем интерфейсе, и Луна, которую видите вы как иконку на своем интерфейсе. Нет объективной Луны или пространства-времени, которые существуют, даже когда их не наблюдают, и которые, следовательно, должны исследоваться с точки зрения третьего лица. Существуют наблюдения только от первого лица. Но они не ускользают от науки. Это единственные данные, которые когда-либо были у науки. Наука сравнивает наблюдения от первого лица, чтобы проверить, совпадают ли они. Если совпадают, тогда мы уверены в наших наблюдениях и теориях, которые они поддерживают. Но каждый физический объект, который мы изучаем во время эксперимента, всего лишь иконка на интерфейсе, а не элемент объективной реальности за этим интерфейсом. Из всеобщего согласия о физическом объекте или показаниях приборов не следует, что этот объект или показания существуют, когда никто не наблюдает.