Читаем Как называются женщины. Феминитивы: история, устройство, конкуренция полностью

То есть суффикс обрел в последние десятилетия слабую продуктивность. Это неудивительно: ниша для него есть – те самые основы типа пилот, для которых – ка нежелателен из-за омонимии.

– еj(а)

В современном русском языке суффикс выделяется в феминитивах ворожея, швея. Сопоставление их с утраченными швей (это слово приводится в Этимологическом словаре Фасмера) и ворожей (из “Сказки о Коньке-Горбунке” Петра Ершова), а также утраченным казначея при сохранившемся казначей позволяет понять, как образовались эти феминитивы: с помощью простой смены окончаний, как кум – кума, раб – раба. Но устаревшие жнея и плачея – плакальщица, приводимые Далем писея (мастерица писать) и тчея (ткачиха) свидетельствуют, что суффикс – еj(а) образовывал феминитивы и напрямую от глаголов, независимо от мужских коррелятов. Ср. показательную пословицу: “Жена твоя не печея, не швея, а только толчея и мелея”. Слово ищея – истец (от искать) обозначало в московскую эпоху в основном мужчин.

А устаревшие врачея от врач (Даль), келарея от келарь (монахиня и монах, заведовавшие кельями) говорят о том, что суффикс мог выполнять роль и обычного суффикса женскости: образовывать феминитивы от названий деятелей.

Суффикс непродуктивен и редок. Ударение обычно на конце слова: печея.

– ин(я)

В образе красивого и старинного суффикса – иня в сознании носителя современного русского языка объединились два совершенно разных суффикса.

Первый – это древнерусский – ын(и), – ын(я). В XII–XIV веках сочетания звуков гы, кы, хы в древнерусском языке переходили в ги, ки, хи, поэтому теперь этот суффикс существует в двух вариантах:

– ыня – государыня, боярыня, рабыня, гусыня, и – иня после “г”, “к”, “х” – княгиня, инокиня, монахиня, богиня. Большинство дериватов с этим суффиксом утрачены, в частности все этнонимы: туркиня, болгарыня и пр. В поэзии XVIII века как возвышенное употребляется старинное слово другиня; в простонародной речи одного из чеховских персонажей единично появляется слово врагиня.

Второй – суффикс – иня в заимствованных графиня, герцогиня и героиня, от нем. Gräfin и Herzogin, франц. héroïne. Немецкий и французский суффиксы адаптировались в русском языке в виде – иня независимо от предыдущей согласной.

Столетиями, вплоть до середины XX века, суффикс был непродуктивным. Но в 1956 году Евгений Евтушенко в стихотворении “Продукты” употребил, по-видимому, авторский окказионализм геологини (рифма к благими). С этого времени геологиня употребляется в советской прозе, в основном как ироническое. Затем возникают также иронические, разговорные психологиня и филологиня, а в XXI веке – гинекологиня и косметологиня. То есть суффикс стал обслуживать основы на – лог, обретя слабую, но продуктивность. При этом получившиеся феминитивы из-за противоречия архаичных коннотаций суффикса и современных основ часто используются для языковой игры, создания шутливой атмосферы, таким образом, современный суффикс нельзя назвать стилистически нейтральным.

Суффикс мифологизирован фантастом Ефремовым как образующий названия женщин самих по себе (“Юрта Ворона”. 1958). На самом деле исторически мог образовывать именования жен по мужу (княгиня, боярыня, герцогиня).

– ис(а)

Выделяется исключительно в составе заимствований из французского: актриса, директриса, редактриса, устаревшие импровизатриса, инспектриса, лектриса. Феминитивы на – иса соответствуют названиям профессий на – ор, – ёр: редактор, актёр (во французском – eur). В феминитивах исчезает последний гласный основы: актёр – актриса, директор – директриса.

Суффикс непродуктивен, редкий.

– истк(а)

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека фонда «Эволюция»

Происхождение жизни. От туманности до клетки
Происхождение жизни. От туманности до клетки

Поражаясь красоте и многообразию окружающего мира, люди на протяжении веков гадали: как он появился? Каким образом сформировались планеты, на одной из которых зародилась жизнь? Почему земная жизнь основана на углероде и использует четыре типа звеньев в ДНК? Где во Вселенной стоит искать другие формы жизни, и чем они могут отличаться от нас? В этой книге собраны самые свежие ответы науки на эти вопросы. И хотя на переднем крае науки не всегда есть простые пути, автор честно постарался сделать все возможное, чтобы книга была понятна читателям, далеким от биологии. Он логично и четко формулирует свои идеи и с увлечением рассказывает о том, каким образом из космической пыли и метеоритов через горячие источники у подножия вулканов возникла живая клетка, чтобы заселить и преобразить всю планету.

Михаил Александрович Никитин

Научная литература
Ни кошелька, ни жизни. Нетрадиционная медицина под следствием
Ни кошелька, ни жизни. Нетрадиционная медицина под следствием

"Ни кошелька, ни жизни" Саймона Сингха и Эдзарда Эрнста – правдивый, непредвзятый и увлекательный рассказ о нетрадиционной медицине. Основная часть книги посвящена четырем самым популярным ее направлениям – акупунктуре, гомеопатии, хиропрактике и траволечению, а в приложении кратко обсуждаются еще свыше тридцати. Авторы с самого начала разъясняют, что представляет собой научный подход и как с его помощью определяют истину, а затем, опираясь на результаты многочисленных научных исследований, страница за страницей приподнимают завесу тайны, скрывающую неутешительную правду о нетрадиционной медицине. Они разбираются, какие из ее методов действенны и безвредны, а какие бесполезны и опасны. Анализируя, почему во всем мире так широко распространены методы лечения, не доказавшие своей эффективности, они отвечают не только на вездесущий вопрос "Кто виноват?", но и на важнейший вопрос "Что делать?".

Саймон Сингх , Эрдзард Эрнст

Домоводство / Научпоп / Документальное
Введение в поведение. История наук о том, что движет животными и как их правильно понимать
Введение в поведение. История наук о том, что движет животными и как их правильно понимать

На протяжении всей своей истории человек учился понимать других живых существ. А коль скоро они не могут поведать о себе на доступном нам языке, остается один ориентир – их поведение. Книга научного журналиста Бориса Жукова – своего рода карта дорог, которыми человечество пыталось прийти к пониманию этого феномена. Следуя исторической канве, автор рассматривает различные теоретические подходы к изучению поведения, сложные взаимоотношения разных научных направлений между собой и со смежными дисциплинами (физиологией, психологией, теорией эволюции и т. д.), связь представлений о поведении с общенаучными и общемировоззренческими установками той или иной эпохи.Развитие науки представлено не как простое накопление знаний, но как «драма идей», сложный и часто парадоксальный процесс, где конечные выводы порой противоречат исходным постулатам, а замечательные открытия становятся почвой для новых заблуждений.

Борис Борисович Жуков

Зоология / Научная литература

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки