Как перевоспитать герцога

Герцог должен вести себя с леди так, и только так, как подобает джентльмену вести себя с леди. То есть как с нежным цветком, неспособным выдержать напор страсти, сильных эмоций, грубого обращения или каких бы то ни было излишеств. Леди, которая желает, чтобы с ней обращались по-другому, должна сообщить о своих предпочтениях вышеупомянутому герцогу.

«Энциклопедия этикета для герцога»

Глава 18

Лили пыталась убедить себя, что пришла сюда исключительно с целью подобрать себе книгу для чтения. Но она знала, что пытаться себя обмануть – бесполезное занятие. Она находилась в этой комнате с единственной целью: хоть краем глаза взглянуть на герцога, когда он вернется домой с бала графа Деймонда.

Лили рассеянно водила взглядом по книжным корешкам, бездумно прочитывая названия таких солидных и полезных трудов, как «Методы ведения сельскохозяйственных работ в Центральной Англии», таких назидательных романов, как «Фолкнер» Мэри Шелли, и даже таких эпатажных, как «Эпикуреец» Томаса Мура, без всякого желания снять книгу с полки.

Возможно, ей следовало бы признаться себе самой не только в том, что она лгунья, но также и в том, что сейчас ни одна даже самая занимательная книга не могла бы ее заинтересовать. Ей просто было не до книг.

И вот наконец Лили услышала, как хлопнула входная дверь. Вытащив первую попавшуюся книгу, дабы обеспечить себе алиби, Лили быстрым шагом, чтобы успеть застать герцога в коридоре, направилась к двери.

Но выйти она не успела, потому что прямо в дверях библиотеки столкнулась с герцогом. Он уже успел стащить перчатку с одной руки и этой голой рукой на ходу стаскивал с себя шейный платок. Белый прямоугольник ткани отлетел в сторону и приземлился на ковре. И уже в следующее мгновение он держал ее в объятиях, прижав спиной к полке с книгами. Томик выпал из ее рук в тот самый миг, как они с герцогом встретились взглядами. Лили не стала жаловаться на то, что корешки фолиантов упирались в спину, она лишь запрокинула голову, закрыла глаза и стала ждать неминуемого поцелуя.

Который, как она осознала через несколько секунд ожидания с закрытыми глазами, вовсе не был неминуемым. Лили открыла один глаз и обнаружила, что герцог все на том же месте, и лицо его зависло над ее лицом, и пожар желания в глазах не потух, а даже разгорелся еще жарче.

– Что такое? – шепотом спросила она, тогда как на самом деле хотела спросить: «Почему вы меня не целуете?»

– Я поклялся никогда не злоупотреблять своим положением, – хрипло проговорил герцог. – Вы должны сказать мне: «Маркус, я хочу этого». В противном случае я не стану… Я не могу поступать против вашей воли. – Голос у него срывался, как у страдальца, которого пытают на дыбе.

«Глупышка герцог!»

– Ах, так вы хотите знать, каким образом юная леди – ваша избранница сообщит вам, что не возражает против вашего вольного с ней обращения? – Лили улыбнулась и приподняла одну бровь, потому что в эту игру бровями могут играть сразу двое. – Маркус, – сказала она тихо, впервые назвав его по имени, – я этого хочу.

Последний слог последнего слова в предложении она произнести не успела, потому что он уже ее целовал. И губы его были теплыми и мягкими, и ладони его скользили по ее оголенным предплечьям почти благоговейно.

Лили приподнялась на цыпочки и прикоснулась ладонью к его щеке. Она почувствовала, как колет кожу непокорная щетина, и, несмотря на то, что, возможно, она поцарапается, ей захотелось потереться лицом о его щеку. Так она сможет физически ощутить, насколько они с ним разные.

В конце концов, он, в отличие от нее, был мужчиной, и она это чувствовала, вернее сказать, ощущала в буквальном смысле слова где-то в районе своей талии.

И сознание того, что она делает с ним (тогда как он лишь один раз ее поцеловал и пару раз провел ладонью по руке повыше локтя), поднимало Лили в собственных глазах чуть ли не до небес.

Хотя и она не осталась безучастна к происходящему. Мозг ее уже прекратил всякую аналитическую деятельность, а тело дрожало от нетерпеливого желания поскорее заняться всем тем, о чем она даже и мечтать не могла, когда задумчиво листала иллюстрированный томик «Эпикурейца». Не в обиду Томасу Муру будет сказано.

Лили, воспользовавшись тем, что герцог наклонил голову, обняла его за шею и прижалась к его крепкой груди, избавив себя от мучений: больше ничего не врезалось ей в спину.

Герцог снова принялся ее целовать, побуждая раскрыть рот навстречу его языку. И как только она это сделала, ее накрыла жаркая душная волна. Лили казалось, что она превратилась в сгусток огня, и, возможно, так оно и было.