Как перевоспитать герцога

В парке было довольно много гувернанток с детьми. Многие гувернантки были одного с Лили возраста; они обменивались улыбками и приветливо кивали друг другу. Лили вдруг поймала себя на том, что ей нравится эта профессия. Она увидела себя со стороны и подумала, что могла бы найти себе подруг среди этих женщин в парке. И ей хорошо, и агентству польза.

– Герцог позволит мне жить с ним? – спросила Роуз. В ее голосе не было тревоги или страха, но сама постановка вопроса не на шутку встревожила Лили. Если Роуз об этом спросила, значит, в голове у нее бродят всякие мысли. Но откуда они взялись?

Лили даже испугалась силе своего негодования. Нет, он не посмеет! Кому как не ему знать, что чувствует ребенок, которого гонят с глаз долой за ненадобностью? Неужели он поступит так же со своей дочерью?

– Ваш отец не посвящает меня в свои планы, но мне кажется, он хотел бы узнать вас лучше. И он не стал бы нанимать для вас гувернантку, если бы планировал в ближайшее время с вами расстаться, не так ли?

– Может, и не стал бы. Но дочка той леди сказала, что всех удивляет, что я живу с ним в доме. И она спросила, сказал ли он мне, куда я потом поеду. Я ответила, что не сказал.

Слезы душили Лили. Пусть Господь покарает тех, кто в присутствии детей строит предположения относительно Роуз! Лили не думала, что девочка, с которой играла ее воспитанница, желала причинить ей боль или обидеть. Как бы там ни было, Роуз уже стала притчей во языцех в тех кругах, где вращается герцог. И да, герцог был прав: чем скорее он найдет себе достойную жену, тем быстрее прекратятся сплетни.

Самое главное – оградить Роуз от сплетен, способных перечеркнуть ее будущее. Ей придется часто напоминать себе об этом.

– Как прошел день, мисс Роуз? – Маркус кивнул лакею, и тот, сняв с супницы крышку, начал наливать Маркусу суп.

– Хорошо. – Роуз попусту слов не тратила, это точно.

Они ужинали в столовой, не самой большой, где мог бы поместиться чуть ли не весь Лондон, и не в самой маленькой, которая еще называлась комнатой для завтрака, а в средней. Непохоже, чтобы интерьер этой комнаты и ужасной розовой гостиной разрабатывал один и тот же человек, и, как говорится, слава богу. По крайней мере, здесь можно находиться, не испытывая отвращения ко всему окружающему. Стол из темного дерева, золотистые обои и темно-бордовые портьеры создавали ощущение уюта, даже несмотря на то, что помещение было довольно просторным. Маркус не дал развернуться Томпсону, который считал, что герцогу за столом должен прислуживать целый взвод лакеев, посчитав, что и двоих хватит за глаза. Дворецкий за столом не прислуживал, он лишь следил за тем, чтобы лакеи безукоризненно выполняли свою работу, и они знали, что от зоркого взгляда сурового дворецкого ни один промах не укроется.

– Вы не могли бы несколько детализировать ответ мисс Роуз, мисс Лили? – Его гувернантка, точнее не его гувернантка, а гувернантка, которую он нанял, сидела по левую руку от Маркуса. И на ней было вполне приличное платье. Наверное, одно из тех, что он для нее приобрел.

Маркус мысленно поздравил себя с удачным приобретением – речь в данном случае о наряде. Темно-лиловый цвет платья выигрышно оттенял глубокий шоколадный цвет ее густых блестящих волос. И орехово-зеленый цвет ее глаз на лиловом фоне казался ярче. А может, яркими делали ее глаза золотистые сполохи – язычки пламени свечей отражались в ее зрачках и таинственно мерцали. Или этот обычный ужин превращало в романтическое застолье неуловимое ощущение весны? Наверное, она надела это платье впервые, потому что иначе он бы не обратил внимания на его фасон, а именно на довольно глубокое декольте, впервые позволившее Маркусу беспрепятственно и на вполне законных основаниях любоваться сливочной белизной ее груди.

Лили отказалась от супа и пригубила вина.

– Чтобы мисс Роуз не съела все запасы печенья, нам пришлось уйти из дома в парк. – Она говорила, с улыбкой глядя на Роуз. Маркус, затаив дыхание, смотрел на Лили, греясь в лучах этого теплого взгляда, любуясь ее преображенным улыбкой лицом.

– Я съела всего пять штук, – уточнила Роуз, зачерпнув ложкой суп.

– Не пять, а шесть. Вы думаете, я не видела, как вы схватили с блюда печенье, когда мы выходили? – разоблачила ее Лили и, посмотрев на Маркуса, добавила: – Мы видели много собак и много детей. Весна уже не за горами, и это чувствуется. Теперь мы каждый день сможем гулять, если, конечно, не будет дождя. Мисс Роуз очень любит ходить пешком.

Маркус повернулся лицом к Роуз.

– Мы сможем завтра погулять?

– М-м, – промычала Роуз, увлеченно поглощая суп.

Маркус тоже ел суп с удовольствием, удивляясь тому, насколько вкуснее дома суп, чем печенье в гостях у графа. Скорее всего, дело не во вкусе как таковом, а в компании. Никого лишнего – только они втроем. Чем не семейный ужин?

Пожалуй, только сейчас он почувствовал, что такое быть дома. Что такое тепло и уют родных стен. Как хорошо сидеть за столом с теми, кто тебе дорог. И какой вкусной кажется еда, когда делишь ее с близкими.

Вместе ужинать…

Вместе гулять…