Как перевоспитать хулигана

— «Мишек в сосновом бору» рисовал Савицкий, а не Шишкин. Шишкин создал только лесной пейзаж, но Савицкого убрали из авторов. Ты знал?

— Естественно, нет.

Мы лежим на кровати в её комнате: я по-человечески, Пятнашка на животе.

Беззаботно мотыляет ногами и изучает трофей из картинной галереи — увесистый томик по живописи, купленный в сувенирной лавке.

Битый час уж изучает, пока я, учуявшим валерьянку котом, блуждаю по геометрическим узорам колготок, обрывающимися кокетливой юбочкой платья. За которое совсем недавно получил веником по морде. И это не оборот речи.

Гиперактивная бабуля Василисы, увидев внучку на мотоцикле, устроила мне спринт с препятствиями, гоняясь по всему участку с опасным хозяйственным инструментом.

Отвечаю, прыти у сухонькой старушенции — хоть отбавляй. Улепётывал так, что только пятки сверкали, слушая прилетающую вслед гневную тираду о том, что я «дятел и остолоп, который не думает о женской продуктивной системе и хочет лишить её правнуков». В смысле, что нельзя в декабре месяце девушке в юбках на байке кататься.

Согласен, реально не подумал. Колготки же вроде есть. Тёплые, зимние, типа сквозняков быть не должно. Но, видимо, это работает как-то иначе. Ок. Виноват.

Принял к сведению, больше не повторится, но… неоднократно поднимающаяся за последние несколько дней тема детей начинает меня чё-то напрягать.

Я так-то не против орущих карапузов, но точно не сейчас. Не в ближайшие годы.

Какие дети, если я и жениться не планирую в ближайшее время… Наверное. Девичья фигурка рядом со мной невольно заставляет задуматься о том, что идея института брака, к которому я по опыту собственной семьи не шибко расположен, всё же не лишена смысла.

— А на портрете «Неизвестного в треуголке» изображена женщина, жена заказчика, — пока я тут, видите ли, думаю о «высоком», Пятнашка продолжает грызть внеучебный гранит науки. Впору чувствовать себя необразованным дебилом, у которого нет никаких интересов. — Но когда она умерла, портрет изменили под мужской образ, чтобы вторая супруга не бесилась. Там под слоем краски был обнаружено декольте и брошь.

— А я вот декольте не вижу. Зато глаз радует кое-что другое, — а именно красивая попка, мельтешащая перед носом. Сорри, с таким видом остальное априори уходит на второй план.

Извернувшись, меня окидывают вопросительным взглядом, прослеживают за траекторией любования и выразительно вскидывают бровь. Прогресс не стоит на месте, продвигаясь семимильными шагами. Ноль ужимок, ноль неловкостей, ноль смущения. Месяц назад Василиса бы назвала меня «озабоченным» и поспешно сменила дислокацию, сейчас же лишь буднично интересуется:

— Сильно радует?

— Лучший за сегодня экспонат.

— Будто что-то остальное ты прям смотрел.

— А то как же! Первый зал честно старался, — а потом подзаколебало. Зато Бельичевская торчала буквально возле каждой картины, разглядывая их со скрупулёзным терпением патологической отличницы.

Треш, конечно. Возить девушек в торговый центр за шмотками не так утомительно, как давиться шедеврами гребаного искусства, на которые мы убили почти весь день субботы. Лучше бы из кровати не вылезали, я бы ей свою экскурсию провёл. По всем залам. Малым и большим.

— Бедненький, — салютуют мне ироничной улыбочкой. — Устал, наверное.

— Устал. И требую сатисфакцию.

— Какого формата?

— Не меньше, чем восемнадцать плюс, — без предупреждения наваливаюсь на неё, стягивая не дающие мне покоя колготки. Пятнашка, извиваясь, заливается смехом и пытается пнуть в отместку, но больше ради проформы. Переворачиваю её на спину, нависая сверху и фиксируя раздвинутые колени. — Готова отрабатывать долг?

— Я думала, ты прочитаешь мне лекцию про прокси-сервера там или ай-пи адреса, от которых я буду зевать со скуки.

— Нахрена? Когда можно получать удовольствие обоим.

Веснушки, выбившиеся из косы рыжие пряди, горящие глаза, закусанные губы — вот на что надо смотреть, а не на этих ваших бесформенных «Бедных Лизон» и «графинь Лопухиных». Современное искусство мне больше по нраву. Живое и досягаемое. Которое можно потрогать, поцеловать, а затем хорошенько трахнуть.

Самый кайф в том, что можно больше не сдерживаться, недели практики не прошли даром. Мои любимые позы мы изучили и неоднократно протестировали. Даже задействовали валяющуюся без дела зачётку, чисто поржать. Всё равно ж не упёрлась. Отклеили моё фото, замазали имя, заменили данными Василисы, и из студента я переквалифицировался в въедливого преподавателя, требующего пересдачу почти по каждому предмету.

Студентка досталась мне образцовая и обязательная. Прав не качает, да и сама не против закрепить пройденный материал, так что зачёты ставлю честные. Из основных дисциплин у нас на данный момент лишь одна осталась незадействованная, но с минетом не тороплю. Не принуждать же. До этого тоже дойдём, всему своё время.