Как Петербург научился себя изучать

Гревс, даже в специфичном контексте прогрессивных педагогических кругов столицы, производил на окружающих довольно сильное впечатление: скромный ученый со своей Enciclopedia dantesca и лекциями о стигматах. Стоит иметь в виду, что университетские поездки были необычным явлением; почти вся дореволюционная экскурсионная работа ограничивалась начальными и средними школами. Хотя туры продолжительностью до месяца постепенно становились все более распространенными, они редко включали в себя пункты назначения за пределами Российской империи. Поездки за границу, контакты с зарубежными странами, по мнению Гревса, были особенно полезны, но стоили слишком дорого и сопровождались чрезмерным количеством бюрократических препятствий, поэтому для большинства групп оставались недоступны[152]. Кроме этих различий по уровню образования и зоне охвата, следует сказать, что труды Гревса были нетипичны своей тематикой. Современные предрассудки заставляют нас ассоциировать экскурсии с туризмом и предполагать, что их содержание наиболее естественно укладывается в широкие рамки истории и гуманитарных наук. Однако в 1910 году, когда Гревс писал «К теории и практике экскурсий», все было не так. Большинство основоположников педагогической экскурсии были учителями естественных наук, которые водили студентов на природу для изучения ботаники, геологии и географии [Н. Н. 1910: 250]. Ученики исследовали болота и леса, проводили измерения и собирали экспонаты для школьных музеев. Они ездили на заводы, чтобы посмотреть, как уроки химии и физики превращаются в прикладную науку и инженерию. Литературных экскурсий как таковых не существовало, а те, которые охватывали исторический материал, были повсеместно признаны плохо разработанными методологически. Поездки в музеи часто не назывались экскурсиями на том основании, что они не знакомили студентов с «реальным миром»[153].

Чтобы получить представление об обычной дореволюционной экскурсионной работе, нам нужно отвлечься как от научных брошюр Гревса, так и от новаторских статей, опубликованных преподавателями прогрессивных академий, наподобие Тенишевского училища, и вместо этого обратиться к популярным экскурсионным журналам, которые начали появляться в 1913 году: «Школьные экскурсии и школьный музей», издаваемый в Одессе, а затем в Бендерах (1913–1917), «Русский экскурсант», основанный в Ярославле (1914–1917), и «Экскурсионный вестник», изящное периодическое издание, поддерживаемое Центральной экскурсионной комиссией Московского учебного округа (1914–1916)[154]. То, что все три названных журнала начали выходить в течение одного двенадцатимесячного периода, уже значительно само по себе. Экскурсии накануне Первой мировой войны внезапно превратились из педагогического эксперимента в образовательную моду. Каждая школа империи начала составлять план экскурсий и формировать финансовый комитет, учителя писали письма с требованием скидок на железнодорожные билеты, земства и школьные советы бросились организовывать центры приема прибывавших групп, а целые армии школьников начали разъезжаться по стране.