Как пингвины спасли Веронику

Терри указывает на некое подобие хижины из бетонных блоков. Она расположена на каменистой равнине, покрытой льдом. Не произведение искусства, конечно.

– Вот мы и дома! – объявляет она.

В верхней части заснеженного берега, позади хижины, виднеется несколько старинных металлических ветряных мельниц, медленно вращающихся на фоне испещренного облаками неба. Сооружать нечто подобное здесь кажется кощунством, и меня абсолютно не впечатляют эти искусственные уродцы на фоне девственной природы. Но, полагаю, без этого никак.

– У нас есть солнечные батареи, но мельницы тоже вносят свой вклад, – объясняет Дитрих. – Вместе они вырабатывают достаточно энергии для электрических приспособлений у нас на базе.

– Но где же пингвины? – спрашиваю я. Думала, они будут тут на каждом шагу.

– Не здесь, но они недалеко. Видите большой заснеженный склон? За ним располагается их колония. Мы сходим к ним, когда вы передохнете.

Терри толкает входную дверь и ведет меня внутрь. Мы снимаем верхнюю одежду, и мои чемоданы складывают в большой центральной комнате. Мой помощник что-то шепчет на ухо Дитриху, затем пятится к выходу и исчезает за дверью.

Терри предлагает кофе, но я отказываюсь. Незадолго до высадки с корабля я успела выпить чаю с круассанами. Вместо этого я начинаю осматривать свое жилище.

У одной из стен стоят газовый обогреватель, несколько стульев и большой стол. Тут царит бардак, но это не обычный домашний беспорядок. Многие вещи висят на гвоздях: сковородки, ложки, пластиковые бирки, сетки, всякие странные штуки и предметы с крючками. Не знаю, для чего они, но думаю, что это связано с пингвинами. С потолка свисает моток электрических проводов, их вид меня тревожит. Полки заставлены мутными банками и выцветшими пакетами, а также разным органическим мусором – лишаем, кусочками костей и яичными скорлупками, перьями и скелетами рыб. С радостью замечаю несколько книг.

– Никогда не получается привезти сюда столько книг, сколько хочется, но кое-что нам удалось собрать за все эти годы, – объясняет Дитрих.

– Не то чтобы у нас было много времени на чтение, – вздыхает Терри. – Теперь, Вероника, я думаю, вы захотите немного отдохнуть.

Ненавижу, когда люди приравнивают старость к немощности. Большую часть последних трех дней я провела запертой без движения в самолетах, а потом на пароме. Кроме того, я на ногах всего два часа, а они уже ждут, что я снова хочу полежать.

В угоду им я сижу на жестком стуле целых пятнадцать минут, а затем встаю и прохаживаюсь по комнате, чтобы продемонстрировать, сколько во мне энергии.

На стенах несколько рисунков, сделанных пером и чернилами, ни один из них я бы не назвала удачным.

– Их нарисовал Дитрих! Чудесные, правда?

Не могу разделить энтузиазма Терри. На рисунках изображены антропоморфные пингвины. Вот хор пингвинов что-то поет, вот одинокий пингвин сидит на айсберге в плоской кепке и болтает удочкой, вот группа детей-пингвинов качается на качелях. Все они без исключения выглядят нелепо. Дитрих откашливается, как бы извиняясь:

– Это мое скромное хобби. Я рисую их для своих детей, когда выдается свободная минутка. И отправляю по электронной почте, чтобы развлечь их и жену. Терри настояла, чтобы я повесил оригиналы сюда.

Терри улыбается.

– С ними как-то уютнее.

– Это место было специально построено всего семь лет назад, – рассказывает Дитрих. – База расположена в самой удобной для наблюдения за пингвинами точке. Они проходят здесь по пути от моря к гнездовой колонии, или лежбищу, как мы его называем.

– Лежбищу?

Очень спорное название для места гнездования пингвинов, на мой вкус. Лежбище – это для тюленей.

Дитрих с энтузиазмом рассказывает мне о проекте.

– Наш центр довольно большой, вы сами увидите. Его построили с расчетом на пятерых ученых, проживавших бы здесь в течение всего года, и в первый год так и было. Видите, у нас есть кровати здесь, здесь и здесь.

Он быстро показывает комнаты, и мне не удается понять, какая из них станет моей спальней.

– Но теперь нас осталось трое, – продолжает ученый. – И мы здесь исключительно потому, что согласились работать за неприлично низкую плату. Майк – еще один ученый. Он сейчас с пингвинами, присоединится к нам позже.

– Значит, вы втроем пытаетесь понять, почему падает численность пингвинов?

– Да. Мы хотели попробовать провести тут еще один год. У нас есть небольшая лаборатория, где можно проводить тесты на образцах. В основном это задача Майка. Также здесь есть компьютерная комната. Она нужна для сбора данных, которые потом мы отправляем в Великобританию. Есть нестабильная интернет-связь. Но все лучше, чем никакой.

– Но только один рабочий компьютер, – добавляет Терри.

– Второй сломался пару недель назад. Так что сюда всегда очередь, – улыбается Дитрих. – Мы стараемся не драться за компьютер.

Мне не нравится, когда шутят про драки. В них нет ничего смешного.

Я хмуро смотрю на него.

– Не будете ли вы так любезны показать мне, в какой комнате я могу остановиться?

Я замечаю, как они хитро переглядывается.