Как покорить герцога

Джорджия и дракон

Роман Повелительницы Тайн

— Что ты делаешь? Ему, кажется, хуже? — закричала Джорджия, пытаясь отвести руку принцессы.

— Не мешай! — рассердилась принцесса. — Лечение идет так, как надо.

— Откуда ты знаешь? — Джорджия не очень верила принцессе.

— Это не первый дракон, которого я спасаю. — Принцесса нахмурилась, явно чем-то недовольная. — Точно сказать не могу, но, наверное, это уже мой двенадцатый дракон. И ни один из них не оказался принцем.

Пока принцесса говорила, с драконом творилось нечто удивительное: чешуя начала спадать, кожа делалась все более белой и нежной, дракон исчезал, изменяясь прямо на глазах.

И вот вместо дракона на земле уже лежал юноша, обнаженный и тяжело дышащий, весь в поту.

Джорджия испуганно вскрикнула, а принцесса самодовольно улыбнулась.

Глава 21

Маргарет никак не ожидала, что связь между мужчиной и женщиной может быть настолько сильной. Она, конечно, догадывалась об этом, но одно дело догадки, и совсем другое — реальная жизнь. Этот герцог с пиратской внешностью излучал невероятную энергию. Всякий раз, когда он прикасался к Маргарет, нежно гладил, смотрел горящими глазами и, разумеется, целовал, она ощущала его энергию. Ее как будто окатывали волны. Ей хотелось, чтобы они стали еще ближе, чтобы эта энергия стала еще более явственной, более ощутимой и более чувственной.

Но может быть, она стремилась к чему-то невозможному? Не был ли это просто странный каприз с ее стороны? Вряд ли, ведь Лашем больше не был закрыт от нее, он сам распахнул ей свое сердце. Он даже не побоялся открыть ей свое имя, которое старался скрывать от всех.

Предпочитая действия словам, Лашем был искренен и честен, он не играл в любовь, в этом у Маргарет не было никаких сомнений.

— Почему бы вам не поцеловать меня?

— В самом деле, почему бы и нет? — улыбнулся Лашем, склоняясь над ней.

Поцелуй, как обычно, оказался восхитительным. И все потому, что целовал ее он, а не кто-нибудь другой.

Но подобные мысли быстро улетучились, чувства взяли верх, и Маргарет целиком отдалась сладостным ощущениям.

Поцелуй, казалось, длился вечность, и в то же время ее не покидало ощущение его мимолетности и быстротечности.

Наконец Лашем оторвался от ее губ:

— Как же это чудесно!

— Не то слово, — прошептала Маргарет, поднося пальцы к его губам, как бы в знак благодарности за только что свершенное чудо. Поцеловав ее указательный пальчик, он мягко обхватил его губами, продлевая ласку.

Одной рукой он одновременно принялся гладить ее шею и подбородок.

— Какая у тебя нежная кожа. — Лашем чуть-чуть отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза. — Я не хочу торопиться. Я хочу насладиться твоей нежностью, твоей мягкостью. И хотя больше всего на свете мне хочется задрать твои юбки и проникнуть внутрь, сегодня я не стану этого делать.

— Почему не станешь? — удивилась Маргарет, втайне польщенная его нежностью и вниманием. Он относился к ней, как к величайшей драгоценности на свете, это льстило ее самолюбию и вместе с тем оказывало успокаивающее действие на душевные раны.

— Да, сегодня я не стану этого делать, — улыбнулся Лашем.

Обняв и чуть приподняв Маргарет, он положил ее на себя, при этом Лашем прилег на диван, вытянувшись во весь рост. Он проделал все это так легко и быстро, что Маргарет сперва удивилась: сколько же в нем силы, а потом затрепетала от сладкого томления — что же будет, когда она ощутит на себе всю силу его любви, каким невероятным будет восторг!

— Ты чего-то боишься? Или мне показалось? — встревожился Лашем.

«Не боюсь, а жду, — хотелось ей ответить. — Я только что представила себе всю силу твоей любви».

— Нет-нет, это тебе показалось.

— Ты вроде застонала или мне это послышалось?

Маргарет покраснела от смущения:

— Послышалось. Лучше расскажи что-нибудь о себе. Хотя бы почему отец выбрал для тебя такое имя, как Вортигерн?

Теперь Лашем покраснел от смущения.

— Он решил, что его сын должен носить имя одного из правителей. Я не знаю, почему он не выбрал другое имя — к примеру, Георг, или Уильям, или пусть даже Артур. Это так и осталось для меня загадкой.

— А мне оно нравится. Оно редкое и удивительное.