Как покупать дешево и продавать дорого: Пособие для разумного инвестора

Очень интересна связка «надежда — страх». Первоначально, если позиция становится убыточной, трейдер надеется (обратите внимание — именно надеется), что рынок вернется. В разговоре со многими начинающими трейдерами, терпящими довольно-таки приличные, а иногда и разорительные, убытки, первое, что я слышал почти от каждого из них, была фраза: «Я надеялся…» В дальнейшем, если ситуация не улучшалась, что обычно и происходит, надежда сменялась страхом. Страхом потерять счет (слить счет, как иногда говорят на жаргоне брокеры) и оказаться выброшенным из бизнеса. И очень часто я видел, что сделки, совершенные под влиянием этого страха, когда трейдер закрывает позиции с убытками, происходили на локально худших точках. Не стану приводить статистику, так как у меня ее просто нет, но многие подобные сделки «ловят» все известные максимумы и минимумы цен, и при всем желании повторить такое просто нереально. Вот что делает с новичками от спекуляций страх и как он их разоряет.

Во времена парусников только безумные или очень смелые люди могли преодолеть страх перед бескрайним океаном. Представьте, каково было пересечь Атлантический океан, простирающийся между Европой и Америкой (а затем вернуться обратно), когда вокруг в течение многих недель — только вода. Пронизывающий страх можно было загнать поглубже только работой и жить надеждой.

Общество страха

Все мы чего-то боимся. И вам должен быть знаком липкий страх, тугим комком подкатывающий к горлу, паутиной отношений останавливающий в полумиге от заветной мечты.

Но испытываемый нами страх постоянно видоизменяется. Он реагирует или, если хотите, подстраивается под наши реакции и внешнюю среду. И сегодня мы оказались в поле действия поистине всемирного страха. С рождением общества потребления и повсеместного кредитования оно опутало всех своей паутиной, липкой от страха. Мы бежим от повседневных проблем и болей. Чтобы снять стресс от постоянного чувства страха, многие убегают в магазины. Таким образом мы избавляемся от боли повседневности, вернее, притупляем ее. Зачем жить, если я не могу купить то, что хочу? И осознавая всю мнимость потребительского счастья, мы все равно убегаем со страха в магазин. Иначе говоря, то, что на первый взгляд кажется неуемной жадностью потребления, на самом деле является проявлением глубокого страха.

Вот что говорит об этом А. Гринспен: «Экономисты должны хорошо понимать человеческую природу, особенно такие ее проявления, как стремление к богатству и страх. Стремление к богатству — это торжество жизни. Жизнь должна быть приятной, иначе она теряет смысл. К сожалению, стремление к богатству иногда заставляет людей выходить за пределы допустимого. Когда реальность оказывается слишком жестокой, стремление к богатству сменяется страхом. Страх — это реакция человека на угрозу для самого глубинного из наших внутренних чувств: нашего желания жить. Страх лежит в основе многих наших экономических действий, например в основе неприятия риска, которое ограничивает готовность вкладывать средства и вести коммерческую деятельность вдали от дома. В своем крайнем проявлении страх заставляет нас уходить с рынков, что становится причиной падения экономической активности»[79].

Одним из наиболее отвратительнейших последствий страха является ложь. Результаты современных исследований показывают, что чем образованнее человек, тем чаще он лжет, наверное, пряча за маской благополучия свой страх. Выходит, что образование усиливает страх и нашу способность лгать. Чем больше мы учимся, тем больше общаемся с другими людьми, а значит, тем больше заражаемся страхом и учимся лгать. С возрастом мы умнеем и тоже впитываем страх.

Особым проявлением повседневного страха является то, как люди относятся к своей работе. Боязнь потерять даже неинтересную и малооплачиваемую работу является неотъемлемой характеристикой современной жизни. Подумайте, для чего вы работаете. От какого страха вы спрятались на своем рабочем месте?

Притча

Как-то раз в те времена, когда на карте мира еще был СССР, экономисты затеяли спор, мастеровой какой страны — США или Советского Союза, а фактически какого строя, социалистического или капиталистического — создает лучший товар, работая в своих обычных условиях. Ну и для того чтобы конкурс не стал обычным противостоянием двух систем, двух миров, к участию в нем допустили еще нескольких мастеровых из небольших, как сказали бы сегодня, развивающихся, стран со своим, отличным от привычного западному человеку, укладом жизни.

Сначала встал вопрос, производство какого товара поручить конкурсантам. Для того чтобы влияние других мастеровых, станков, управляющих и других факторов не мешало выявить действительно лучшего, экономисты выбрали чашку. Да, простую чашку, которую можно создать, используя в основном только собственные руки и обычные материалы.