Как полюбить вино. Мемуары и манифест

Будучи лишенным страстного желания продолжать учебу, невзирая на трудности, я решил покинуть научное сообщество тихо, по-английски. Но куда податься и чем заняться? Я уже упоминал, что мой отец, Стэнли Азимов, был журналистом. Он вырос в Бруклине, работал в газете в Бруклинской технической средней школе Tech и газете колледжа в университете Нью-Йорка. С детства он мечтал работать в газете. После колледжа поступил в Школу журналистики в Колумбийском университете, после чего его сразу же взяли в Newsday, перспективную молодую газету, рост которой пришелся на послевоенный бум на Лонг-Айленде. Отец проработал там сорок лет, всю свою трудовую жизнь, поднявшись от репортера до редактора, а затем и до руководителя высшего звена. Помимо участия в развитии компьютерной системы газеты, в результате чего пишущие машинки повторили участь логарифмических линеек и повозок, запряженных лошадьми, отец нанимал много молодых журналистов, благодаря которым Newsday удавалось удерживать лидирующие позиции в стране с 1965 по 1995 год. Он прослыл душой Newsday и завоевал репутацию кристально честного человека, оптимизм, принципы и целеустремленность которого привели газету к великому успеху.

Я безгранично восхищался своим отцом и очень любил его, но меньше всего на свете хотел стать журналистом.

Возможно, так проявилось естественное желание ребенка прокладывать собственный жизненный путь. Отец был настолько значимой и яркой личностью, что было бы слишком просто оказаться втянутым в его мир. Он был бы несказанно рад, если бы я последовал по его стопам. У меня имелись личные причины работать в школьной газете, мне нравилось писать, и наш издательский костяк – я и мои друзья – занимался подготовкой и редактурой всех статей. Но я не планировал продолжать писать в колледже и, в общем-то, так и сделал. Моя сестра Наннет, напротив, мечтала заниматься журналистикой. Как и отец, она посещала Школу журналистики в Колумбийском университете и сделала весьма успешную карьеру репортера в San Francisco Chronicle.

Но я не питал к журналистике ни малейшего интереса, по крайней мере, до тех пор, пока не возникла потребность в работе. Сразу после колледжа, когда мне пришлось зарабатывать деньги на финансирование поездки по Европе, я откликнулся на вакансию в Hartford Courant. Газета искала выпускающего редактора, и я по наивности своей подумал, что без труда справлюсь с этой работой.

Прежде мне не доводилось работать в газете, но было стойкое ощущение, будто я прекрасно знаю всю ее подноготную. Каждый вечер за ужином папа потчевал нас рассказами обо всей кухне Newsday. Редакторы, авторы… мне казалось, я знаю их как свои пять пальцев. В моей памяти было живо все – запах мягких карандашей и ластиков, щелканье пишущих машинок и телетайпов, застоявшийся кофе и сигаретный дым, шутки и споры, алкоголики (в издательском мире их пруд пруди). Отец был потрясающим рассказчиком. Он имитировал колоритный южный акцент, поведение мрачных и злобных клерков, а позднее, по мере расширения связей, секретарей и высшего руководства.

В определенный момент он захотел обучить меня редактировать материалы для статей и писать заголовки. А я заявил, что не нуждаюсь в подобных навыках, на что отец возразил, дескать, хороший писатель должен быть хорошим редактором. Писателем стать в одночасье невозможно, говаривал он, но любой талант следует оттачивать и совершенствовать за счет умения редактировать самого себя. По его глубокому убеждению, данное правило применимо и к намерению сделать карьеру ученого или юриста (он лелеял надежду, что я-таки сверну с этого скверного пути). Юристы и ученые нередко оказываются кошмарными писателями, заявлял отец. Умение редактировать и распознавать хорошие и плохие тексты весьма значимо для любой сферы, какую бы я ни выбрал.

Нехотя я последовал его совету. В течение нескольких недель летом он приносил домой растровые распечатки газетных статей с рваными полосками, свисающими по сторонам. Мы устраивались за кухонным столом, и отец терпеливо учил меня редактировать статьи, что подразумевало анализ истории и выявление недостающих звеньев, четкое и последовательное изложение, выстраивание и, самое главное, распознавание хорошего текста и сопротивление желанию копаться в нем, если он не требует изменений.

Пришлось много трудиться, зато теперь я владею умением, за которое платят реальные деньги. Когда я откликнулся на ту вакансию в Hartford Courant и посетил редакцию с целью выполнения теста, полученные навыки позволили мне получить работу по совместительству.