Как полюбить вино. Мемуары и манифест

Я никогда не имел возможностей приобрести бутылку от Domaine de Romanée-Conti, самое желанное в мире бургундское вино, или Montrachet, или очень многие бордо первого крю. Но покупал массу других прекрасных вин. Просто необычные впечатления мне приходится искать в других местах, в иных районах Франции, Италии, Германии, Испании и Калифорнии.

Бордо и Бургундия до сих пор поставляют превосходные по качеству вина. Но поскольку качество винного производства взлетело по всему миру, то больше нет необходимости рассчитывать на великолепный вкус только этих исторических названий. Даже в упомянутых регионах можно купить намного более дешевые вина именитых марок, которые продемонстрируют вам, каким должно быть хорошее Chambolle-Musigny или чем Puligny-Montrachet отличается от Meursault. О превосходстве вин свидетельствуют старые вина вувре, или шпетлезе из долины реки Мозель, или бароло. Подобные вина действительно требуют денежных вливаний, хотя и не таких существенных, как в случае с первоклассными бордо или бургундскими.

Замечательно, что сегодня у нас есть выбор. Наше представление о первоклассных ресторанах теперь гораздо шире, чем воспоминания о тех местах, которые могли завоевать три звезды Мишлен двадцать пять лет назад. Мы освободились от устаревших идеалов обслуживания и декора, так же как избавились от мнения о том, будто лишь определенные кухни могут считаться великими.

Чем старше я становлюсь, тем больше вижу красоту в простоте и умеренности, нежели в экстравагантности. Разумеется, в изобильной роскошной трапезе нет ничего зазорного, можно позволить себе это время от времени и вдоволь насладиться дорогостоящим вином. Я всегда буду благодарен судьбе за предоставленную мне возможность открыть ту бутылку La Mission 1955 года. Будь мне сегодня двадцать, такая бутылка была бы мне не по карману. Однако я смог бы отыскать в равной степени значимое вино за меньшие деньги.

В поисках высшего образования

Аналитикам винодельческой промышленности нравится мысль о том, что потребители действуют непредсказуемо, следуя некой схеме, которая выглядит примерно так. Вначале приобретается недорогое вино для ознакомления, будь то белый зинфандель, или то, что в среде англоговорящих любителей называется Two-Buck Chuck («двухдолларовое от Чака» – дешевое, но достаточно питкое вино), или бюджетные вина, украшенные очаровательными этикетками с изображениями животных, велосипедов или героев комиксов. С течением времени покупка подобных вин – хороших, посредственных или ужасных – входит у потребителей в привычку, и наступает момент, когда они демонстрируют готовность переходить к более качественным и дорогим бутылкам. Весьма простая схема, не так ли? Но есть одна проблема: мало кто из людей следует по одному и тому же предсказуемому пути. Одни вообще никогда на него не вступают. Выпивают немного вина на официальных мероприятиях, получают удовольствие, но не стремятся употреблять его в иных случаях. Другие пьют вино чаще, но ограничиваются покупкой наименее дорогого и более чем им довольны, за исключением ресторанов, где все завсегдатаи знают, что самое дешевое вино из винной карты никогда не заказывают, в то время как то, что немного подороже, зачастую продается лучше всего. Проще говоря, люди стесняются заказывать в ресторанах самое дешевое вино.

Вместо того чтобы подыскивать рационалистические обоснования продаж ужасного вина, почему бы не знакомить покупателей с хорошими недорогими винами? Ведь если людям вино нравится и появляется желание попробовать новые названия, то можно считать, что это первый шаг к стабильному улучшению вкуса.

Не стоит предполагать, будто все движутся вперед в одном и том же направлении и с одинаковой скоростью. Каждый из нас идет своим путем, однако в целом процесс достаточно предсказуем, даже если этот путь изобилует резкими поворотами и разворотами, ведущими от вина и регионов, дарящих моментальное удовлетворение и простых для понимания, к винам более загадочным, недооцененным, однако более сложным и требующим детального изучения. Именно так случилось со мной.

Если мне был нужен какой-то толчок для более глубокого знакомства с вином, им стала бутылка La Mission 1955 года. Она произвела определенный эффект, хотя не особо драматический. Я не заявлял себе, глядя в зеркало: «Я попробую стать винным экспертом, коносьером». Как и в случае с умением готовить, мною двигал личный интерес. Я просто не мог смириться с тем, что порой у меня нет ничего поесть или выпить.

Я знал людей моего возраста, которые увлеклись вином в середине 1980-х годов. Одни работали на Уолл-стрит, где дорогие престижные бутылки стали еще одной эмблемой «больших вертлявых членов», так Майкл Льюис называл агрессивных успешных трейдеров и продавцов. Другие мои ровесники, становясь старше, находили вино приятным и выдержанным дополнением к более сильным средствам опьянения, типичным для того времени.