Как полюбить вино. Мемуары и манифест

Возможно, мы забегаем слишком далеко вперед. На начальном этапе домашнего обучения вам предстоит узнать, какие сорта вина вызывают у вас особое расположение. Если вы подойдете к тому моменту, когда почувствуете желание сузить фокус, значит, вы уже мотивированы узнать намного больше, чем возможно посредством одной лишь дегустации. Настала пора покупать книги, а может, и начать посещать занятия, поскольку у вас имеется контекст для систематизации, понимания и усвоения океана информации, даже если вы не умеете танцевать танго на профессиональном уровне или не различаете Помроль и Поммар. По правде говоря, мало кто умеет, несмотря на многолетний опыт.

Это, конечно, более научная и систематичная версия зарождения не только моей любви к вину, но и любви многих других людей. Некоторые мои друзья, никоим образом не связанные с виноторговлей или поставками продуктов питания, осваивали вино именно посредством экспериментов и открытий. Моя подруга Мишель, например, никогда не утруждала себя секретами и тайнами вина. Однако несколько лет назад она влюбилась в рислинг и до сих пор получает от него несказанное удовольствие. Моя жена Дебора любит вино, хотя и не вдается в детали. Но я обнаружил, что в результате пробования самых различных вин за все эти годы у нее развилась фантастическая способность в точности описывать, что ей нравится, а что нет. В каком-то смысле она использовала облегченную версию домашней винной школы для совершенствования собственного вкуса, пусть даже ей не особо хотелось углубляться в технические тонкости.

Чем чаще вы повторяете это упражнение и чем дольше практикуетесь, тем больше узнаете. По мере узнавания будут возникать дополнительные вопросы. Постепенно придет осознание того, какое место вино занимает в вашей жизни и какова степень заинтересованности, чтобы тратить время и усилия на это занятие. Если ваше любопытство вас мотивирует, вы начнете влюбляться в вино, а в этом, собственно, и состоит суть данного упражнения.

Отражение культуры

На постоянной основе писать о вине я начал в 2004 году, через пятнадцать лет после того, как заявил Фрэнку Прайалу, что в один прекрасный день займу его должность. Как ни странно, но тогда я даже не подозревал, что мне действительно достанется работа, связанная с вином. Осенью 2003-го Уильям Граймс, ресторанный критик из Times, объявил о своем уходе. Поскольку почти весь 2000 год я замещал отсутствовавшего из-за болезни Граймса, мне казалось, что я более чем готов стать следующим ресторанным критиком, даже если для этого мне пришлось бы оставить $25 and Under, мое детище, и свою писательскую деятельность. Но у Times были свои мысли на сей счет.

Как я размышлял позднее, главные редакторы Times хотели видеть критика со свежим взглядом, кого-то, кто до этого не был погружен в кулинарную культуру Нью-Йорка. Я вел рубрику $25 and Under в течение двенадцати лет, что, по моему мнению, служило прочным фундаментом и контекстом для глубокого понимания нью-йоркской ресторанной культуры. Мне никогда не приходило в голову, что это расценят как недостаток.

Правда, мне было известно, что мою кандидатуру рассматривали, и однажды меня пригласили на разговор за обедом с Биллом Келлером, исполнительным редактором. Я счел это хорошим знаком того, что он готов рискнуть и опробовать новое индонезийское заведение на Девятой авеню, местечко из тех, что нравились мне, но старшее поколение редакторов Times, вероятно, отнесло бы его к низкому социальному классу.

Обед прошел замечательно, и, наверное, тот факт, что я мог говорить с Биллом Келлером не как запуганный ребенок, каковым я себя ощущал после первых встреч с легендарными боссами вроде Эйба Розенталя, а как равный, свидетельствовал о моей зрелости. Правда, большую часть того обеда я говорил не о том, чем буду заниматься в роли ресторанного критика, а о предстоящей поездке в Шампань, где планировал написать большую статью об интересном и важном феномене мелких производителей-фермеров, которые пытались переосмыслить значение шампанского.

Какую бы уверенность я ни испытывал в широте и глубине своих познаний относительно ресторанов Нью-Йорка и способности о них писать, я недвусмысленно дал понять Биллу Келлеру и другим редакторам, решавшим мою судьбу, что моя страсть к вину перевешивает желание стать ресторанным критиком. Признал, что им виднее, какой путь подойдет мне лучше всего.

Итак, после мучительно затяжного выбора Times приняла блестящее и оригинальное решение: назначить Фрэнка Бруни следующим ресторанным критиком, а меня, к моему величайшему удивлению, винным критиком. Дело в том, что я не догадывался о существовании вакансии автора, пишущего о вине, на полную ставку. Весь предыдущий год Фрэнк Прайал болел, и я заменял его точно так же, как и Граймса. Но он никоим образом не показывал, что собирается увольняться.