Как проучить шотландца, или Любовь на вересковом поле

Я взвыла, но прикусила язык. Ничего. Нужно раздобыть перо и бумагу. Обид накопилось столько, что моя бедная память могла что-нибудь упустить. А я хотела мстить по пунктам, и за каждый пункт отдельно.

Когда дорога перешла в узкую тропу, солнце уже садилось за горизонт. Грязь под снегом превратилась в тонкую корку льда. Я с ужасом обнаружила, что справа от нас появилась гора, а слева раскрыла чёрный зев бездонная пропасть.

Кайл поднял руку, и всадники остановились.

– Всё, Бакстер, пора прощаться.

Мужчины обменялись странными рукопожатиями, схватив друг друга за предплечья.

– Береги малышку, парень. А ты, племянница, следи за языком.

Мой дядюшка испустил гортанный звук, и небольшой отряд, развернувшись, поскакал на юго-восток, в сторону Неймура.

Я поморщилась.

– Почему шотландцы всегда кричат?

Кайл хохотнул.

– В бою некогда отдавать приказы. Каждый клич что-нибудь да значит, и у каждого клана он свой. Есть звуки, которые зовут к наступлению или к отступлению, есть, призывающие подмогу. А сейчас ты слышала победный «Пора домой!»

– Здорово. Я тоже хочу научиться так кричать.

Мой муж рассмеялся.

– Не женское это дело.

– Да? А вот моя невестка управляла огромным поместьем.

– Ещё одно слово…

– Ладно, помолчу. Но однажды…

Кайл закричал так, что я чуть не оглохла. Зато воины всё поняли и вступили на тропу.

Не открывать глаза. Только не открывать глаза! Как хорошо, что сегодня меня не кормили! Тело раскачивалось из стороны в сторону, ветер завывал и старался сбросить маленький отряд в пропасть, Кайл крепко прижимал меня к себе. Боже! За что мне всё это? Я попыталась вспомнить свои грехи. Их накопилось на две жизни. Возможно, Господь послал меня в это захолустье лишь для того, чтобы я искупила их? Или я была наказанием для заносчивых шотландцев?

За размышлениями я и не заметила, как подъём закончился. Теперь перед нами простиралась бескрайняя заснеженная равнина, а вдали появился замок. Его очертания зловеще вырисовывались в ярком свете луны. Ветер немного стих, снег прекратился. Фиолетовые облака то набегали на ночное светило, то выпускали жёлтый диск из своих крепких объятий. Я пыталась оглядеться.

– Тут так уныло и пусто.

Кайл хмыкнул.

– Это самое красивое место на земле. В конце лета зацветает вереск. Сиреневые поля уходят за горизонт, сливаясь с небосклоном. Ты видела, как цветёт вереск?

Я пожала плечами. В Лондоне он не цвёл.

Холод начал пробираться через складки пледа, когда мы поравнялись с тяжёлыми воротами.

– Я замёрзла и хочу есть. А вот тебе не холодно без штанов?

Мужчина расхохотался.

– Горцы не носят штанов. И нам не холодно.

Несмотря на поздний час, двор наполнился людьми. Факелы освещали радостные лица. Древняя старушка в белоснежном чепце кинулась чуть ли не под копыта коня.

– Хвала небесам! Ты нашёл её!

Уилла рядом не было. Кто будет ловить меня? Муж словно читал мои мысли. Схватив под мышки, Кайл нагнулся и опустил окоченевшее тело, которое было мною, на землю, а через минуту спрыгнул сам.

– Рад тебя видеть, нянюшка. Отведи Мери в мою комнату. Мы поужинаем там.

Взяв коня под уздцы, лэрд прошёлся, как гусь, и помахал рукой собравшейся публике.

– Она здесь. Мы нашли её!

Толпа ликовала. Я не хотела портить всеобщую радость. Ещё успею выступить с ответным словом. Мысли о тёплой ванне вытеснили все остальные.

Нянюшка улыбнулась беззубым ртом, а я тяжело вздохнула. Что делает время с людьми! Судя по правильным чертам лица, в молодости она была чудо, как хороша. А теперь груз прожитых лет сгорбил её спину, а пережитые печали врезались глубокими морщинами в щеки и в лоб. Я не хотела стареть. Нет, пожалуйста. Пусть я умру лет в сто, но писаной красавицей. Вот отомщу чурбану неотёсанному и не буду нервничать и переживать. Даже улыбаться не буду, но спасу от морщин свою кожу!

Мы поднялись на третий этаж. Я не смогла рассмотреть замок, но он показался мне огромным, больше Неймура. Нянюшка бодро шествовала впереди освещая, дорогу тусклым огоньком свечи.

– Вот и спальня Кайла. Сейчас тебе наполнят ванну.

Лучшая новость за этот день!

– Как я могу Вас называть?

Старушка улыбнулась.

– Нянюшка. Так все меня зовут.

Она зажгла несколько свечей, и тёмная комната наполнилась светом. Боже мой, лучше бы я счастливо прожила в неведении ещё несколько часов. Грубая кровать под пыльным балдахином, стул без одной ножки и кривая тумба в углу.

– Э…

– Не переживай, милая, завтра тут наведут порядок. Мы просто не ждали лэрда так быстро.

А самим жить в грязи не противно? Гнусные слова вертелись на языке, но обижать старушку не хотелось. О, если бы тут появилась моя матушка, она бы собственноручно поколотила лентяек. Прислуга в нашем доме не сидела. И мебель, и полы сверкали. Занавески были выстираны, а окна вымыты. Окна! Да тут и окон не было вовсе. Скрипучая рама на одной петле прикрывала отверстие в стене.

– Ты можешь искупаться здесь или на кухне. Там теплее.

Минуту подумав, я кивнула.

– На кухне.